Я томился в ожидании у дома, и вдруг взгляд мой упал на роллс-ройс, который показался мне знакомым - у него была характерная серебристая стрелка на дверце. Ну конечно же, это автомобиль Джека Девоншира, младшего компаньона знаменитой фирмы Мордена. Я знал его как учтивейшего из смертных, и поэтому был весьма шокирован, когда он, внезапно появившись в дверях, воздел руки к небесам и с чувством воскликнул:
- О, будь он проклят! Черт бы его побрал!
- Что случилось, Джек? Вы, кажется, чем-то огорчены?
- Привет, Пэрлисс! Вы что, тоже ввязались в это дело?
- Пока нет, но у меня, похоже, есть шанс.
- Ну, тогда вам не позавидуешь!
- Да что с вами такое случилось? Вы, кажется, на грани срыва.
- Пожалуй, что так. Судите сами: выходит дворецкий: Профессор просил меня сообщить вам, сэр, что он в настоящее время крайне занят - кушает яйцо, - но если вы посетите его в более удобное время, весьма вероятно, что он примет вас. Так он и велел мне передать. Могу добавить, что я приходил получить сорок две тысячи фунтов, которые он нам задолжал.
Я присвистнул:
- Вы не можете получить с него долг?!
- О нет, платить он не отказывается. Надо отдать должное этой старой горилле: он не скряга. Но платит, когда хочет и как хочет, ему никто не указ. Ну что ж, теперь вы попытайте счастья, посмотрим, как он вам понравится. - С этими словами Джек вскочил в свой лимузин и был таков.
Время от времени поглядывая на часы, я ждал, когда наступит час испытания. Должен сказать, что я не робкого десятка и в своем Белсайз-Боксинг-клубе. устойчиво держу второе место в среднем весе, но никогда я так не волновался перед деловым визитом. Физической расправы я не боялся: даже если этот безумец войдет в раж и набросится на меня, я, конечно же, смогу за себя постоять; скорее, это было сложное чувство, в котором страх перед публичным скандалом перемешивался с опасением потерять выгодный контракт. Однако не так страшен черт, как его малюют. Я захлопнул часы и направился к двери.
Мне открыл пожилой дворецкий с каменным лицом, выражение которого (или, вернее, отсутствие такового) явственно говорило, что его обладатель привык к любым потрясениям и ничто на свете уже не может его удивить.
- Вам назначено, сэр?
- Конечно.
Он заглянул в список, который держал в руке.
- Ваше имя, сэр?. Все точно, мистер Пэрлисс Джоунс. Десять тридцать. Все в порядке. Мы должны соблюдать осторожность, мистер Джоунс, поскольку нас одолевают журналисты. Профессор, как вы, возможно, осведомлены, недолюбливает прессу. Пожалуйте сюда, сэр. Профессор Челленджер сейчас примет вас.
В следующее мгновение я уже был в обществе профессора. Мой друг Тэд Мелоун в своем рассказе Затерянный мир. обрисовал этого человека гораздо лучше, чем это мог бы сделать я, и потому не стану затруднять себя описанием. Единственное, что бросилось мне в глаза, - это исполинских размеров туша за письменным столом красного дерева, длинная черная борода лопатой и два громадных серых глаза, вызывающе глядящих из-под полуприкрытых век. Огромная голова была откинута назад, борода выдвинута вперед, и всем своим видом, выражавшим высокомерное нетерпение, он словно говорил: Ну, какого черта тебе здесь надо?. Я положил на стол свою карточку.
- Ага, - сказал он, взяв карточку так, будто она скверно пахла. - Ну да, конечно. Вы и есть так называемый эксперт, мистер Джоунс. Мистер Пэрлисс Джоунс. Скажите спасибо вашему крестному отцу, мистер Джоунс, поскольку именно это нелепое имя1 и привлекло поначалу мое внимание.
- Профессор Челленджер, я пришел сюда для деловой беседы, а не для того, чтобы обсуждать с вами мое имя, - сказал я с достоинством.
- Вы, милый мой, похоже, очень обидчивы. У вас нервы не в порядке. С вами надо быть начеку, мистер Джоунс. Прошу вас, садитесь и успокойтесь. Я читал вашу брошюрку о мелиорации Синайского полуострова. Вы ее сами написали?
- Конечно, сэр.