Мы не могли беспрерывно толкаться в проходе среди такого количества людей.
- Но вы помните, когда она попросила извинения за то, что плохо чувствует себя?
- Да, конечно.
- Так вот, то, о чем я вас спрашиваю, произошло незадолго до этого. Она обменялась взглядом с каким-то мужчиной, и ее реакция на это событие заставила миссис Орвин спросить, что произошло. Меня интересует именно этот обмен взглядами.
- Я не заметил его.
Кремер с такой силой опустил кулак на стол, что наши подносы подпрыгнули.
- Леви! Выведи его и скажи Стеббинсу - пусть отправит его вниз и запрет. Это важный свидетель. Возьми еще людей и займись им - у него где-то уже есть судимость. Мы должны раскопать ее.
Когда дверь за ними закрылась, Кремер повернулся и сказал:
- Собирайся, Мерфи. Мы уходим.
В комнату снова вошел Леви, и Кремер обратился к нему:
- Мы уходим. Скажи Стеббинсу, что одного человека перед домом достаточно... Нет. Я скажу ему...
- Там еще один, сэр. Его зовут Николсон Морли. Он психиатр.
- Пусть входит. Это начинает походить на шутку.
Кремер посмотрел на Вулфа. Вулф выдержал его взгляд.
- Недавно вы говорили, - отрывисто сказал Кремер, - что вам в голову пришла какая-то мысль.
- Да что вы? - холодно отпарировал Вулф.
Их глаза встретились. Потом Кремер отвел свои в сторону и повернулся, чтобы уйти. Я подавил в себе желание столкнуть их лбами. Сейчас они оба были похожи на детей. Если у Вулфа и в самом деле появилась какая-то мысль, он должен был понять, что ради нее Кремер - невиданная вещь! - готов отказаться от намерения опечатать кабинет. И Кремер знал, что мог бы пойти на мировую, не теряя при этом ничего. Но они оба были слишком мнительны и упрямы, чтобы проявить хоть каплю здравого смысла.
Кремер уже обогнул стол, когда в комнату снова вошел Леви и сказал:
- Этот тип Морли настаивает на разговоре с вами. Он говорит, что это жизненно важно.
Кремер остановился и раздраженно бросил;
- Он, что, спятил?
- Не знаю, сэр. Может быть.
- Ладно, приведите его.
Теперь у меня было время как следует разглядеть мужчину средних лет с пышной черноволосой шевелюрой. Его бегающие глаза были такими же черными, как и волосы.
Кремер нетерпеливо кивнул.
- Вы хотите что-то сказать, доктор Морли?
- Да. И это очень важно.
- Мы слушаем вас.
Морли поудобнее устроился на стуле.
- Во-первых, мне известно, что вами не было произведено ни одного ареста. Верно?
- Да, если вы имеете в виду арест с обвинением в убийстве.
- Подозревая кого-нибудь, вы располагаете доказательствами или не имеете их?
- Если вы хотите знать, готов ли я назвать убийцу, то нет. А вы?
- Мне кажется, я могу сделать это.
У Кремера отвалился подбородок.
- Что? Вы можете сказать мне?..
Доктор Морли улыбнулся.
- Не так быстро. Предложение, которое я должен сделать, может иметь силу только при некоторых допущениях. - Он загнул указательным пальцем правой руки мизинец на левой. - Первое: у вас нет никаких соображений относительно того, кто совершил преступление. По всей видимости, дело обстоит именно так. - Он загнул другой палец. - Второе: это необычное преступление и потому требует необычных методов расследования. - Он загнул еще один палец. - Третье: нам не известно ничего такого, что могло бы опровергнуть предположение, что эту девушку убил тот же человек, который задушил Дорис Хаттен... Я могу исходить из подобных допущений?
- Попробуйте. Но зачем вам это нужно?
Морли покачал головой.
- Мне это не нужно. Если позволите, я сделаю вам предложение. Я хочу заверить вас, что питаю самое искреннее уважение к работе полиции, но только до определенной степени. Если бы человек, который убил Дорис Хаттен, был уязвим для обычных полицейских методов и средств расследования, его почти наверняка уже арестовали бы. Но этого не случилось. Вы потерпели неудачу.