Помочь ему вряд ли удастся
В таком случае тебе и этих денег пока лишку.
Русаков гневно сверкнул глазами, но ничего не сказал. Ему очень не понравились слова Резаного, но что он мог поделать? Бандиты регулярно приносили ему деньги в начале месяца, и его благосостояние во многом зависело от них. Дача, которую он строил в основном на деньги бандитов, была ещё далека до завершения. А полковник мечтал о том дне, когда сможет отвезти туда внуков.
Русаков закрыл кабинет и велел дежурному вызвать машину. Он решил съездить посмотреть, как продвигается строительство дачи, и заодно рассчитаться с рабочими деньгами, полученными от Резаного. Машина уже ждала его у входа, полковник любил, чтобы шофер подъезжал прямо к ступенькам крыльца.
По дороге он любовался природой. Деревья еще стояли совсем зелёные, только на берёзах появились жёлтые пряди, напоминавшие о том, что наступила осень.
Машина въехала на участок, где строилась дача. Работа кипела. Строители, крывшие крышу оцинкованным профилем, завидев полковника, перестали стучать молотками, а бригадир подошёл к машине.
Полковник достал конверт. Его рука вдруг почувствовала, что он стал почему-то слишком тонким. Русаков заглянул в конверт и на мгновение остолбенел: он был пуст! Других денег у полковника не было, он извинился перед бригадиром и, пообещав привезти деньги в следующий раз, поехал домой.
На обратном пути Русаков прокручивал в голове различные варианты исчезновения денег. Может, выпали из конверта в кабинете? Он велел шофёру заехать в отделение. Дрожащими руками открыл дверь кабинета и заглянул под стол: деньги веером лежали на полу.
Он снова сложил деньги в конверт, конверт опустил в карман и для верности пощупал его. Успокоившись, вышел из милиции и велел водителю везти его домой. Дома еще раз ощупал конверт: деньги были на месте.
Накрывай на стол, что-то я сегодня проголодался, сказал он жене.
После ужина снова полез в карман пиджака. Конверта с деньгами нет! Жена всё время находилась рядом и не могла его взять, а никого другого в квартире не было. Деньги словно испарились!
«Неужели это проделки Соколова? Нет, этого не может быть! Не колдун же он в самом деле А может, так оно и есть?»
Полковник нервно заходил по комнате.
«Посадить в камеру? Но это уже было. Натравить бандитов? Тоже было, да они наверняка и не возьмутся больше за такое дело, все суеверными стали. Остаётся одно заказать Соколова киллеру, но сделать это должен Резаный. Я не могу засветиться в этом деле», рассуждал полковник.
Весь оставшийся вечер история с конвертом не выходила у него из головы.
Утром Русаков позвонил Резаному и назначил ему встречу в кафе. Приехав чуть раньше, заказал кофе и стал ждать Резаного. Когда тот пришел, не тратя время на прелюдии, сказал:
Я хочу, чтобы ты нашёл хорошего киллера и заказал Соколова.
Хороший киллер сидит у вас в милиции, ответил Резаный.
Значит, надо найти другого. Нет в нашем городе, поищите в другом.
Молва о Соколове разошлась очень далеко, с ним уже никто не захочет связываться. Да и меня в это дело не впутывай. Лучший вариант выпусти Коняхина, он за освобождение сделает всё что хочешь.
Полковнику не нравился тон, каким с ним разговаривал Резаный, но поделать он ничего не мог, поэтому просто встал и ушёл, не расплатившись за кофе.
Приехав в отделение, стал думать о том, как освободить Коняхина: «Какие есть против него улики? Выстрела он не успел сделать, а то, что лежал на чердаке с винтовкой В этом случае ему можно предъявить только обвинение в незаконном хранении и ношении оружия, значит, можно его выпустить под подписку о невыезде».
Русаков вызвал следователя, который вёл дело Коняхина:
Как продвигается расследование?
Да дело ведь ясное, товарищ полковник, взяли с поличным, сидеть ему теперь как минимум два года.
А может, какие-то нарушения допущены при задержании со стороны майора Быкова, может, что-то не так оформили? Есть ли отпечатки пальцев на винтовке?
Так у Быкова всегда есть нарушения. Обыск в квартире Коняхина провел без понятых. Отпечатков на винтовке, конечно, нет, киллер работал в перчатках.
Слушай, капитан, так, может, выпустить его под залог?
Можно, товарищ полковник, если судья разрешит.
Ну, судью я беру на себя.
Русаков спустился в подвал и велел караульному открыть камеру, в которой находился Коняхин. Оставшись с ним один на один, сразу, без предисловий, предложил убрать Соколова в обмен на освобождение. Коняхин согласился.