- Значит, мы с ним в антракте увидимся? - зажурчал голос Наливина. Боюсь только, он опять будет журить меня, как в те невозвратные годы... Певец обмерил взглядом свою фигуру. - Молодых влюбленных мне играть уже трудно: за кресло не спрячешься, с балкона не спрыгнешь!
Он снова обмерил себя осуждающим взглядом.
Я заметил, что есть люди, которые в шутку торопятся сказать о своих недостатках, опасаясь, что другие сделают это всерьез.
Наливин обращался сразу ко всему нашему хору. Он делал это очень легко: привык, наверно, делиться своими переживаниями с огромным залом театра оперы и балета!
- Напоминаю: уже был второй звонок! - деловито проходя мимо, произнесла Маргарита Васильевна.
- Но третий мы можем и оттянуть. Всё - в нашей власти! - ответил ей вдогонку Дирдом.
- Ни в коем случае!.. - испуганно зажурчал Наливин. - Из-за меня?! Если Виктор Макарович узнает... Что же он не пришел за кулисы?
- В антракте увидитесь. В моем кабинете, - скороговоркой пообещал Дирдом.
Виктор Макарович сидел в девятом или десятом ряду.
Я думаю, он хотел показать всем, что хор справится с программой без всякого воздействия с его стороны.
Но я решил доказать нечто совершенно противоположное!
Я вышел на сцену и, стараясь, чтобы лицо мое было как можно более открытым и приятным, сообщил, что концерт начинается, что дирижировать будет Маргарита Васильевна.
Объявил название первой песни и фамилии ее авторов.
Маргарита Васильевна взмахнула руками и как бы дала сигнал: "На старт! Внимание... Марш!"
Младшая и старшая группы рванулись вперед. А средняя немного замешкалась на старте и вступила не вовремя.
Зато в другом месте она, будто испугавшись и стремясь наверстать упущенное, начала чуть-чуть раньше, чем полагалось...
Я наблюдал за всем этим из-за кулис. Но Маргариту Васильевну я старался не замечать, чтобы не подпустить к себе чувство жалости.
Мой план начал осуществляться!
Потом я объявил второй номер. И опять вернулся на свой наблюдательный пункт.
На этот раз все началось благополучно. Средняя группа не отставала... Хоровое многоголосье разливалось по залу.
Но когда Маргарита Васильевна дала знак к окончанию песни, средняя группа, внимательно смотревшая на нее, этого знака не заметила и продолжала тянуть... У песни как бы образовался хвост.
Когда я вернулся на свой наблюдательный пункт в третий раз, там уже был Виктор Макарович... Он опирался на палку, которую я увидел впервые, и, казалось, стал еще ниже ростом.
- Неужели я ничему не научил вас за все эти годы? - тихо спросил он.
- Вы-то нас научили! Но вот без вас...
Он перебил меня:
- В одной стране, мне рассказывали, есть такая традиция... Главного врача больницы обязательно отправляют в длительную командировку. И если без него все идет как при нем, он возвращается на прежнее место. А если хоть что-нибудь ухудшается, его переводят в рядовые врачи.
В ордршаторы... Прекрасный обычай!
- Что вы хотите сказать?
- Я должен буду публично принести извинения залу, вашим родителям... Маргарите Васильевне...
Тут уж я перебил его:
- Ни за что! Я не пущу вас!
Третья песня подходила к концу... Я знал, что средняя, группа готовила Маргарите Васильевне новый сюрприз.
- Одну минуточку!.. - сказал я Виктору Макаровичу.
И принял такую позу, чтобы средняя группа обратила на меня внимание. Но она готовилась... И на меня не глядела.
В следующее мгновение Виктор Макарович побледнел.
И еще тяжелее оперся на палку, потому что на сцене успешно продолжал воплощаться мой замысел.
Я не знал, как поступить... Но, вероятно, мама права, когда отрицает безвыходные ситуации. Я вдруг придумал!
Третья песня уже закончилась. А я на сцене не появлялся...