Муравьев Владимир
Владимир Муравьев
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КОЛЬКА И СТАРЫЙ ДУБ
Колька проснулся и, не открывая глаз, прислушался. В доме былотихо. Лишь часы громко тикали за стеной.
"Наверное, еще рано", - подумал Колька и перевернулся на другойбок. Но спать больше не хотелось. Он встал, потянулся, подошел к окну.
Было ясное солнечное утро - настоящее летнее утро, хотя до лета оставалась еще целая неделя.
Вдали, в самом конце улицы, Колька увидел ребят с портфелями и ранцами. Ребята шли в школу.
- Эх, опять проспал! - проговорил он с досадой.
Ноги - в брюки, тетради - в портфель, фуражку - на голову, булку -в рот, - и через три минуты Колька был уже на улице.
- Ребята-а! Подождите меня-а!..
За поселком сразу начинался лес.
Между деревьями в прозрачной тени вилась чистая, как будтоподметенная, тропинка. То там, то здесь, пробившись сквозь негустую листву,падали на нее солнечные зайчики. Попрыгав немного на одном месте, онизатевали веселую гонку по всему лесу: заглядывали в доверчиворастопыренные кленовые листья-ладошки, взбегали вверх по белым стволам берез, прыгали по хрупкой кислице и, словно озорные мальчишки, лезли в каждуюлужу.
- Ребята-а! Ого-го-о! - кричал Колька на бету.
Но ему отвечало лишь эхо:
"Го-го-о!"
- Эй! - крикнул Колька еще громче.
"Эй! - подхватило эхо. - Эй! Эй!"
Колька остановился и прислушался. Эхо, словно прячась, перебегалоот дерева к дереву и из-за каждого покрикивало:
"Эй! Эй! Эй!"
Колька свистнул и запел во все горло:
Не слышны в саду даже шорохи,
Все здесь замерло до ура-а!
Эхо повторяло за ним каждый звук.
Но скоро Кольке надоело кричать. Он поглядел на пустую тропинку,почесал в затылке и задумчиво сказал:
- Уроки небось уже начались. Значит, спеши не спеши - вое равно опоздал. - Потом он достал из кармана новенькийперочинныйножик,раскрыл его, повертел на ладони и оглянулся вокруг. - Ну-ка, попробуем, какрежет.
Колька подошел к тонкой березке, которая была ростом чуть-чуть повыше его самого, осмотрел ее со всех сторон и - раз, раз-резанулберезку под корень. Потом слизнул с тоненького пенька сладкую каплю сока ипринялся выстругивать рогатку.
Нож оказался очень острый. Калька стругал, стругал рогатку иперестругал.
Тут ему на глаза попалась толстая осина. Ее гладкая темно-зеленая кора блестела, как только что вытертая классная доска. Колька выбросил испорченную рогатку, примерился и вырезал на осине большими кривыми буквами:
ЗДЕСЬ БЫЛ КОЛЯ КОЧЕРЫЖКИН
Полюбовался Колька надписью, положил ножик в карман и пошел дальше не по тропинке, а прямо по лесу, шурша сухими прошлогодними листьями инаподдавая ногами опавшие сучки и шишки.
Возле пушистой черемухи он остановился.
"Наломаю-ка черемухи в школу - будет букет", - решил Колькаиполез на дерево.
Он ломал одну ветку за другой, и скоро под черемухойвыросогромный белый ворох, а сама черемуха стала похожа на растрепанную метлу.
Потом Колька забрался еще выше, схватился за тонкую вершинку иповис на ней, весело дрыгая ногами. Черемуха задрожала, изогнулась,аКолька поплыл к земле, как на парашюте.
Вдруг ствол треснул, как будто ойкнул от боли, и Колькаполетелкувырком прямо на свой букет. Хрустнули тонкиеветочки,снежнымоблаком поднялись белые лепестки.
Сломанная черемуха склонилась к земле и ужбольшенеподнялась.А Колька встал на ноги, отряхнулся и с сожалением посмотрел на испорченный букет. Он уже собрался идти дальше, как вдруг услышалукоризненныйголос:
- Нехорошо, Колька Кочерыжкин. Стыдно.
Колька так и остановился с поднятой ногой. Он осторожно поглядел направо, налево, обернулся назад.