А кошек, что кричат,
гоняют злые бабки,
Которые газеты обсуждая, одобряют
А тот мужчина с волосатой грудью он оплеван.
И роза срама с наготой своей загнулась.
Ее никто не поддержал,
собою голым не накрыл,
шипы приняв.
Ее не поливают и не впрыскивают влагу
Все тотализованное тело.
У всех свои дела, свои пробелы.
И тот мужик, конечно, ляжет спать
В какой-нибудь гостинице один,
Проснется утром, на часы посмотрит,
И быстрым шагом удалится вон
Из города, мертвящего психозом,
В который я навеял полигамность,
Здесь сидя и согнувшись за столом
27.05.78
В ПРЕДПОСЛЕДНЮЮ НОЧЬ УХОДЯЩЕГО ГОДА
Настало ужасное время года.
Конец и начало качаются плавно,
Бросаются снежностью в поисках главного
Конец и начало всесущей природы.
Я вас обнимаю, проживших во мне,
Руками тяжелыми, в поисках тряски,
Во власти приблизившейся развязки,
Где нет ничего только бешеный снег.
Он липкий и вязкий,
Как множество сот,
Попавших в одну непрерывную связку,
Разящую жалким удушьем забот.
Настало счастливое время суток.
Предпраздничных дней и дразнящихся сэтолок.
Начало устало,
Конец ополчился,
Мой год папиросой ночной пепелился.
Придирчивость форм, неподвластность агонии,
И прочее разума выпестовыванье
Во мне годовалым ребенком взвизгнуло
Как много души из души моей изгнано!
Я пробудиться хочу и познать
Кому я должен измеченность сонности,
Кто сведущ в моем обладании склонностью
Губить ни в чем не повинную мать?
Из тех, кто лепит меня по кубикам
Нервных созвездий и нервных цепей,
Кто эти звезды рассыпет по кубрикам?
Явна бессмысленность якорей
Снег бесконечен и вечен, наверное;
Если бы только знала зима
Тогда по лицу, считая неверным,
Теперь по мозгам, полемично-нема.
Снег беспричинный и падает мирно,
Строя кристально-сизую трель
Я никогда не узнаю мира,
Где не изведана зримость потерь.
Какой все же глупый весь этот снег
Там атмосфере нужна вода,
Она ведь умрет и умрем мы все,
Пусть обратно идет туда!
Но снег беспричинный и падает мирно,
Будильником тенькает нбземь и в воду
Будильник звонит, пора в магазины,
Какое ужасное время года.
ЗИМНИЙ ИНТРОСПЕКЦИОНИЗМ
Растянутое до незнбчимости время
Прислушиваюсь к ощущениям
Слышу:
Кровь в сосудах
Похмельем дышит,
Возносит к Будде
и будит Ницше.
Не вдруг ощущаю, как здесь
на геоидовидной планете
Рождаются дети,
И матери плачут,
отдав из себя,
Чтоб завтра смеяться и
Верить в удачу.
И сердце стремительно-стойко колотится,
Будто капли роняет на дно, колодца Бух!
А между ударами думаешь дэмалку ,
Хватит ли в небе воды, чтоб без умолку Бух!?
И не успеваешь додумать, как вдруг:
Бух! Бух! Бух!
Разгонно и мерно,
До скверности верно.
Туда;
В ореоле взбесившемся
зори,
Несоизмеримо-огромное поле,
Ржаное поле,
И два рассудка, нарассуждавшись вдоволь,
Носятся друг за другом вдоль
этого поля,
Превратившись в два полюсных пула.
А после вдруг восшествие солнца,
И ты кричал ему: «Здравствуй, мордастое солнце!»
А солнце рвет на тебе рубашку и гложет
Твою тоже ржаную кожу;
И ты опять ему что-то кричал
А тут
Лежишь без всяких начал,
И чувствуешь в ритм устающему сердцу,
Что, вроде, Всевышний-то осерчал,
Что ты во хмелю и что некуда деться.
А множеством раз эту дурь заучив,
Прогнанных сонмов гной,
Ловишь в себе тривиальный мотив
Хочется лета зимой.
13.01.79
* * *Наступите мне на горло.
Пятки я и сам подставлю
Раз уж стукнулось прошенье
В Вашу маленькую грудь.
Пережить хочу я травлю
Словоточащего горла.
Раз уж мне теперь приперло
Наступите ж, кто-нибудь.
19831984* * *Посв. А. Бергельсону
Слишком громкие секунды
Заползают между нами,
Заполняют все пространство,
А ведь громко говорим.
Нас большое разобщенье
Протащило за собою
Закоулочками странствий.
Мы безропотны за ним
Будто все немые сроду
И в потугах просветленья
Друг о друге ищем, ищем
Хоть каких-нибудь открытий,
Прямо щупаем насквозь.
Вот ведь что ж это за нбпасть?
Все промахиваем мимо,
И в мгновения соитий
Ощущенья снова врозь.
Что нам крики попрошайства?!
Что нам отзвуки веков!?
Есть привычка где-то шастать,
И не слушать стариков.
Будто все глухие сроду
Так-то, милый мой,
С затакта
Начинается отсрочка
И прошу тебя ни строчки,
Не желаю больше слов!