Вот мы пришли. Твой любимый Собор Парижской Богоматери.
Да! Это потрясающая красота! Мощнейшая энергетика! Приходит в голову лишь КАК? И ЗАЧЕМ?
Обожаю, здания такого готического стиля раннего периода, где вертикальные линии преобладают с горизонтальными. Здесь все устремлено ввысь к духовному. Интерьер собора, увидев однажды, легко восстановить в памяти закрыв глаза. Это готический неф, хоры, витражи, со струящимся светом сквозь цветное стекло.
«Где римский судия судил чужой народ,
Стоит базилика и радостный и первый,
Как некогда Адам, распластывая нервы,
Играет мышцами крестовый легкий свод,
Но выдает себя снаружи тайный план.
Здесь позаботилась подпружных арок сила,
Чтоб масса грузная стены не сокрушила,
И свода дерзкого бездействует таран,
Стихийный лабиринт, непостижимый лес,
Души готической рассудочная пропасть,
Египетская мощь и христианства робость,
С тростинкой рядом дуб, и всюду царь-отвес.
Прошептала я благоговейно великие слова.
Бессмертные строки Мандельштама о Нотр Даме. Ответил Моско, выведя меня из медитативного состояния.
Точно! Как ты меня понимаешь! Радостно откликнулась я.
Войдя под своды собора, мы на миг остановились, задрав головы, в восхищении чувствуя себя мелкими ничтожными существами перед ликом Великого и Вечного.
Поднимемся наверх к горгульям. Попросила я, потащив еще не опомнившегося Моско за собой. Кто первый на крышу! Быстро скинула неудобные туфли и побежала вверх, задорно шлепая босыми ступнями по старым истоптанным ступеням, которые приятно холодили кожу ног каменной прохладой.
Ты словно ребенок! Долетел до меня обиженный возглас Моско.
Если ты еще не успел забыть, я и есть подросток. Поэтому мне можно все!
Конечно же, я оказалась на крыше первая. Признаюсь, смухлевала немного, не без этого.
На середине пути, когда я скрылась из вида Моско за очередным поворотом, то быстро выпрыгнула из окна, перекинувшись в дракона, и взлетела на крышу. И да, я не забыла накинуть покров невидимости!
Негоже нам, красоткам, ножками перебирать бесконечные ступени лестницы!
Через пару минут ко мне присоединился Моско. Он появился внезапно, выпрыгнув из- за фигуры горгульи, возле которой я стояла, задумавшись.
Попалась, хитрюга!
О, Боже, Моско! Вздрогнула я от неожиданности.
Кто у нас жульничает? Не знаешь случайно? С улыбкой Моско стал наступать на меня, зажимая в угол.
Я как могла, сделала невинные круглые глазки.
Думаешь, я не почувствовал тихий всплеск энергии рядом?! Усмехнулся мужчина, ехидно сузив глаза.
Но мы же не обговаривали правила? Попыталась вывернуться я. А победителей не судят.
Вот, хитрюга! восхитился моей наглостью Моско, поймав меня в крепкие объятия.
И как только нам не надоедает постоянно обниматься?!
Что тебя так привлекает в этих мрачных холодных статуях? В очередной раз спросил Моско, когда мы, наверное, в сотый раз наматывали круги по крыше, монотонно обходя горгулью за горгульей.
Я пожала плечами.
Сама не знаю. Что то тянет сюда. Хочется быть рядом. Как то завораживают они меня.
Оказавшись рядом с грустной горгульей, я посмотрела туда, куда уперла она свой взгляд. Вниз на большой гудящий город, непредставляющий, сколько внимательных глаз, устремлено на него.
Моя ладонь медленно поглаживала пористый холодный камень статуи, следуя за течением моих мыслей.
Откуда горгульи и химеры, все эти драконы и полузвери появляются на зданиях, и еще в таких количествах? Неожиданно спросила я Моско, продолжая удерживать ладонь на спине статуи. Что они означают?
Я заметил, что их стало больше появляться в городах, намного больше. Так стягиваются силы Тьмы.
То есть они устрашают людей.
Нет, скорее они чего то ждут.
Я оглянулась на него. Представляешь, где то год назад я написала мистический рассказ о горгулье.
Интересно. Расскажи! Заинтересовался Моско, приняв позу удобнее, приготовившись послушать меня.
Я медленно начала рассказывать, нехотя, но постепенно увлекаясь.
«Даже легкое движение видел чей то глаз, чьи-то уши самый тайный слышали рассказ и когда настанет время платы по счетам. Покаяние не поможет там»
«Ария»
Мрачная фигура горгульи на крыше брошенной церкви, пугает редких прохожих. Им кажется, что она жива и готова в любой момент, стрелой упасть с высоты, чтобы терзать и рвать их бренные тела. Эти глупцы, именуемые человеком, бояться не без основания. Они трепещут перед приходом Страшного Суда, не зная, что их грязные заячьи души в темноте поджидают монстры, намного страшнее Суда.