Причем, в книге первой о Суворове «Свет и Тени» «Русского Марса» А. В. Суворова мы познакомились с судьбами одного из его кумиров (шведского короля-викинга Карла XII) и современника-противника (прусского короля-полководца-музыканта-«философа» Фридриха II), с которыми у Суворова, если по внимательнее приглядеться, было немало общих черт, как на поле боя, так и в быту
Если Вы прочтете и эту книгу, то, возможно, у Вас сложится свой взгляд на Александра Васильевича Суворова человека, гениального (хотя сегодня весьма модно подвергать это сомнению,в основном, со стороны «наполеоноведов» и «бонапартистов»), чьи поступки, не входящие в обычные рамки жизни, зачастую не поддавались логическому осмыслению, поскольку, как известно, «гений это такая власть, в которой находится человек».
Хотите верьте, хотите нет, но если, все же, учитывать это определение гениальности, то немало, как из написанного о «русском Марсе», так и ему приписываемого, более или менее проясняется
Впрочем, каждый вправе сам «увидеть» «Свет» и поискать «Тени» если они, конечно, найдутся. Тем более, что «о вкусах не спорят»
Автор, к.и. н. Я.Н.Нерсесов
Светлой памяти моей дорогой бабушки к.и.н., профессора, зам. зав. кафедрой истории СССР АОН при ЦК КПСС, Зои Антоновны Астапович, посвящаю
Человек растет с детства
(Древнеперсидская поговорка)
Все дело в мгновении: оно определяет
жизнь
(Кафка)
Свет показывает тень, а правда
загадку
(Древнеперсидская поговорка)
Мой долг передать все, что мне известно,
но, конечно, верить всему не обязательно
(Геродот)
Часть I. Его Восхождение
Глава 1. «Я лутче Прусского покойного великого короля; я,»
Образцовая армия прусского короля-полководца Фридриха II Великого не единожды сходилась с русскими в масштабных кровавых сшибках-мясорубках Семилетней войны, в частности, под Гросс-Егерсдорфом, Цорндорфом, Пальцигом и Кунерсдорфом, после чего, либо расходилась с ними «в ничью» либо просто «исчезала» с поля боя. С той поры прусский король-солдат их возненавидел, но и зауважал. Более того, с вступлением в войну России Пруссия сделалась театром войны. Из-за русских неприятель начал проникать во все ее концы.
Благодаря хлопотам своего отца в ту пору главного полевого интенданта русской армии премьер-майор (4.IX.1756; вокруг дат производства в чины немало разночтений: здесь и далее я их даю по сведениям одного из самых авторитетных современных биографов А. В. Суворова Вячеслава Сергеевича Лопатина) Александр Васильевич Суворов оказался на той грандиозной по меркам тогдашней Европы войне под началом генерал-фельдмаршала Александра Борисовича Бутурлин (18 [28].6.1694, Москва 30.8. [10.9.] 1767, Москва). Правда, на театр военных действий ему долго попасть не удавалось: Бутурлин, у которого служил Суворов-младший, был один из пяти членов конференции, пытавшийся управлять войной издалека (не покидая двора) из Санкт-Петербурга.
Вот и пришлось щупленькому и на вид невзрачному, но крайне амбициозному (правда, это свое качество он тогда еще наглядно и рьяно не демонстрировал окружающим) Александру Васильевичу подполковнику (с 9.X.1758) Куринского пехотного полка заниматься формированием маршевых батальонов для войны с прусским королём, а не сражаться с этим самым популярным полководцем середины XVIII века (века менуэта и «опасных связей»), стремившимся довести линейную тактику на поле боя до совершенства. На посту коменданта Мемеля (1758 г.) он демонстрирует столь превосходную распорядительность, что в конце концов (в 1759 г.) получает такое желанное для него предписание отбыть на фронт волонтером в корпусе (бригаде) князя Мих. Никит. Волконского (9 [20].10.1713, Москва 8 [19].12.1788, там же).
Между прочим, побывав «в шкуре» волонтера, Суворов всю свою долгую и смертельно опасную карьеру потом по особому привечал этих своих «братьев по оружию» (волонтеров), зачастую определяя их в офицеры при полках сверх штата, используя в самых горячих «шармицелях» (стычках и встречных боях, где исход боя непредсказуем и все решает отвага и сообразительность), охотно награждая их за смекалку и отвагу. Знал Александр Васильевич цену боевым офицерам, а не придворным шаркунам во все времена исправно делавшим карьеру на лакированных паркетах и в затемненных будуарах влиятельных метресс