Она
Перекинуть петлю через его голову оказалось гораздо проще, чем я думала. Я не стала резко тянуть за шнурок гарнитуры, пытаясь таким образом перерезать ему горло, а только слегка сдавила. Почему я решила сама с ним разобраться, а не прибегнуть к помощи правоохранительных органов? Ответ прост: я хочу жить. Не остаться жить в памяти знакомых и родственников, а жить. По-настоящему. Мой звонок по телефону может спровоцировать похитителя, и он приступит к действиям, возможно даже радикальным. Что я смогу сделать, если он остановит автобус и бросится на меня с ножом или монтировкой? Застрелю из телефона, или ослеплю вспышкой? Ведь если он решился на похищение, то наверняка уже готов, пойти дальше. Насколько дальше, я выяснять не хочу, поэтому и решилась на этот безумный шаг. Подкрасться сзади, и придушить его. Из школьных уроков по биологии я помню, что мозг питает кровь, богатая кислородом. Она поступает в него по артериям, расположенным на шее. Если их передавить, то обескровленный мозг просто выключится. Не умрет, а на время выключится.
Удача была на моей стороне. Он даже не заметил ничего. А вот когда черные точки перед глазами запрыгали, и дышать стало нечем, тогда он задергался. Ожили руки, ожили ноги. Идеально было бы дождаться полной остановки автобуса, но я боялась не успеть. В общем, все вышло неплохо. Он, конечно, запаниковал напоследок, когда понял что к чему. Захотел вырваться, но я справилась. Борьба была недолгой, примерно пол минуты. А потом он просто повис на моей гарнитуре.
Он
Пробуждение. Память начала восстанавливать недавние события. Они появлялись, заполняя собой пустующие ячейки. Иногда неправильно, и тогда их приходилось переставлять. Наконец, когда я закончил собирать осколки прошедшего вечера, то увидел всю картину целиком. И поверьте, ничего хорошего она мне не предвещала. Я сидел в водительском кресле, со связанными под рулем руками. Хотел наклониться, чтобы посмотреть, чем меня связали, но шею тоже что-то надежно удерживало.
Проснулся, маньячок? раздался над ухом мягкий голос девушки.
Я попытался повернуть голову, но петля сдавила горло.
Нет, нет! Поворачиваться нельзя. Просто смотри вперед, и отвечай на мои вопросы, она выдержала паузу. Понятно?
Я открыл рот, чтобы ответить, но смог только прохрипеть.
Будем считать, что это «да». Итак, первый вопрос: «кто ты такой?»
Я автослесарь! мой голос был похож на карканье вороны.
Где настоящий водитель? Ты убил его?
Нет, он дома! я улыбнулся наивности вопроса. У него сегодня выходной. Я ремонтировал этот автобус, а потом решил прокатиться и проверить работу мотора.
Меня зачем похитил?
Я не похищал тебя, это была выдуманная, специально для подобного случая, часть истории. Я думал, что все вышли, и в автобусе никого нет. Прости, но я тебя не заметил.
То, что я говорил, было похоже на правду, и заставило ее усомниться в верности своих действий. Она ведь все время сидела тихо, и никак не проявляла себя. Если бы она закричала, или как-то еще дала знать о том, что недовольна изменением маршрута, я бы повел себя по-другому. Сказал бы, что тормоза вышли из строя, и единственный способ остановить автобус, при этом не разбив его въехать в озеро. Колеса увязнут в озерном песке и иле, и мотор заглохнет. Но она мало того, что молчала, она и не шевелилась вовсе, поэтому, то, что я сейчас говорю, может оказаться правдой.
Ты лжешь! Я видела, как ты смотрел на меня в зеркало!
Да, смотрел! Но тебя, кстати, не видел. И вообще, если хочешь быть замеченной, не надо садиться на заднее сидение!
Я сидела вот там, у двери.
Не морочь мне голову! я повысил голос. Никого там не было.
Где? она решила меня поймать.
В салоне. И уж точно не у двери. Я пока еще не слепой.
А вот и была! она ослабила хватку, чтобы заглянуть мне в лицо. Шнурок, сдавливающий шею, на секунду оказался ею забыт. Я наклонил голову и посмотрел, что удерживает мои руки. Это был ремень. Обычный брючный ремень. Скорее всего даже мой. Именно он их и спутывал. Причем не связывал, а спутывал. Она заглянула мне в лицо, и увидела, как я улыбнулся. Испуг мелькнул в ее взгляде, а в следующее мгновение шнурок снова врезался мне в шею. Она среагировала быстро, но все же опоздала. То, что хотел, я уже узнал. Как лежит ремень, и могу ли я избавиться от него. Знаете, почему женщин не берут во флот? Потому, что они не умеют вязать узлы. Не все конечно. Но надежные, те, которые требуют железной хватки точно не умеют. Мне повезло, что она не была исключением. Ремень лежал как зря. Одного беглого взгляда хватило, для того, чтобы распутать узелок за десять секунд. Я не спеша поднял свободные теперь руки, и взялся за петлю. Просунул пальцы между кожей и шнурком, и потянул. До моих ушей донеслось сопение. Она упиралась всем телом, пытаясь туже затянуть петлю. Бесполезно. Эти секунды она могла потратить, чтобы подготовиться к защите. А после того, как я убрал ее шнурок от своей шеи, она осталась совсем беззащитной. Вот ведь как получается, отключив меня, она могла бы спокойно уйти. Но ее самолюбие не позволило это сделать, решив поиграть со мной в преступника и судью. Я повернулся в водительском кресле, и посмотрел на нее.