Сосед, кажется, был первый естествоиспытатель широких взглядов, кто взялся все эти «саги» собрать и издать. В назидание поколениям, идущим следом. Он не то чтобы после этого как-то сразу вырос в моих глазах (все героические эпопеи скромно проходили под его именем, при его тесном участии и под его непосредственным руководством, где он с негромким мужеством переходил из одного народного эпоса в другой), но теперь по крайней мере мы лишились последних иллюзий, что у людей тут осталось еще что-то святое. «Тени эндемиков» даже не были замечены критиками. Что, на мой взгляд, только к лучшему.
В общем, здесь все еще далеко от полной ясности. Где-то писали, у сумчатых кошек интеллект выше, чем у дельфораптора, пресноводной разновидности касаток. Судя по их внешнему виду, в такое верится с трудом. Благоустроенные загоны и всякого рода лепрозории для живых организмов высокой организации с клетками тем же статусом Независимой культуры запрещены, я боюсь, сейчас по всему Конгони если найдется десяток специалистов, вживую видевших озерную кошку, уже хорошо. И видеть их большим желанием не горит никто. Сегодня только, помню, все ждал, что вот-вот что-то случится, кошки так были увлечены собой, что подняли меня прямо посреди ночи, вылетев мне на траву лужайки чуть не под самый гамак встрепанным мычащим клубком, вздымая ожесточенные облачка пыли и светлячков, шипя, опрокидываясь навзничь, лягаясь и пинаясь. И пока я безумными глазами всматривался, стараясь понять, что происходит, чудовищным усилием отдирая действительность от сна, клубок моментально распался, образовав пару гибких неясных теней, которые сейчас же с мягким дробным топотом растворились в темноте. У кошек какой-то особенно тонкий слух; мало того, что у них тонкий слух, так они и слышат как-то совершенно иначе. У одной из самых опасных из них, у водяной гиены, слух достаточно разборчив, чтобы воспринять отдельные соприкосновения в волосяном покрове руки человека при, скажем, сокращении локтевого сустава, каковое человеком воспринималось бы приблизительно как стук в лесу друг о друга отдельных сухих ветвей под весом зверя. Похоже, звук хлопанья крыльев может выражать для них строго индивидуальный рисунок, показывающий, насколько он доступен с точки зрения съедобности. Ни один этолог не может сказать еще, какими они видят нас.
Я обернулся назад, щуря глаза на низко висевшее солнце, и стал спускаться к тесным фьордам ложбины. Время пахло теплом.
День клонился к своему закату.
Глава Вторая
На тесной тихой полянке перед соседским коттеджем стало уже совсем темно, пока мы с соседом методично приканчивали по двадцатой чашечке нежнейшего пирамского чая с личных наделов ближайшей к нам экспериментальной станции ботаников, лелея на шахматной доске новое побоище. Сосед мой был уверен, что нанесет непоправимый урон моему самолюбию, выиграв именно сегодня. Я без особой радости слушал тихую музыку, прикидывая, куда разумнее будет лечь спать. Кругом неподвижно стояли заросли, за ними слоями ложились сумерки, воздух пах ночным лесом, какими-то незнакомыми далекими травами и прелым деревом. Неопределенные, ослабленные расстоянием звуки доносились издалека, гасли где-то дальше в пространстве, ставшем наконец пустым и прохладным. Настороженная тишина заставляла невольно понижать голос. В непроглядном внимательном лесу тоже все стихло, как умерло, даже в курятнике соседа, в его угрюмом старом сарайчике с орнитологическим уголком в зарослях за коттеджем как-то незаметно все угомонились, умаявшись, должно быть, за день зычно гукать, встряхиваться, греметь посудой и жутко кашлять. По фоносети поисковиков, как это время от времени случалось, снова передавали сообщение, что по некоторым непроверенным данным на представителей геологической разведки в пределах магменной электроцентрали совершено нападение животным, предположительно, крестцовой кошкой. Подчеркивалось, что данные пока предварительные, но персоналу всех исследовательских директорий, биостанций и сотрудникам обособленных коттеджей предлагалось на всякий случай не отпускать детей одних далеко от дома. В заключение сообщения фоносеть прокрустовым голосом Иседе Хораки воззвала к совести отдельных сотрудников поисковых партий не заниматься покрывательством и немедленно сообщать обо всех, всех случаях неспровоцированно агрессивного поведения диких животных.