А вот хрен! Российские корабли немцы топят. Слышала о летучем голландце? сказал я, прикрывая рот рукой якобы опасаясь прослушки ФСБ и чтобы еще она не видела счастливой улыбки.
Ну, слышала!
Так вот «летучий голландец» он гад и топит. Так что я иду не на работу, а на смертельный, так сказать подвиг. И еще неизвестно, вернусь я с рейса или тело мое будет вечно покоиться в водах мирового водоема.
Я сохраню о тебе память как о мужчине, которого я любила и которому посвятила самые лучшие часы своей жизни. И даже портрет в траурной рамке повешу на эту стенку, сказала Валька.
Эти слова настолько тронули мое сознание, что я в один миг воспылал к ней любовью и, схватив её за плечи, тут же завалил на диван. Я уж было хотел исполнить супружеский долг, как тут же получил отказ в виде кулака нарисовавшегося перед моим носом.
Инкубационный период бледной спирохеты длится одиннадцать дней. сказала она намекая что я с кем то был. Первые признаки сифилиса у тебя появятся, как только ты выйдешь в море. Поэтому я потерплю до твоего возвращения Шурик. Так для подстраховочки!
Её казенные слова и лекция на тему бытового сифилиса настолько глубоко проникли в мое подсознание, что я почувствовал, как страшные бактерии расползаются по моему телу, переносимые потоками крови и начинают хищно поедать мою любимую плоть.
А может, у меня ничего нет? спросил я, еще не теряя надежду, что Валькина крепость откроет свои врата под напором тяжелой конницы моего передового гусарского отряда.
А вдруг у тебя СПИД? Ты справки видел!?
Какие справки?
Какие какие медицинские, ответила мне моя подружка, окончательно посеяв в душе жуткие сомнения. Кожа по всему телу как то сразу зачесалась, и я почувствовал, что смертельно болен и смерть моя находится совсем рядом, как предсказала мне Марина.
А может мне не ходить в рейс? спросил я Вальку, испугавшись за свою жизнь. Может мне в венерический диспансер лечь на обследование?
А как же норковая шуба? спросила она, и в её руке вновь блеснула замок и звякнула цепь. Если будешь умирать, то на этом диване, чтобы заразу не разносить по городу. А подохнешь, твой труп будет подвержен кремации.
Нет, я уж лучше уж в рейс! сказал я, окончательно решившись отдохнуть от сожительницы, месяцев пять, шесть. За это время её память забудет нашу размолвку, и я буду вновь принят в наш семейный клуб с распростертыми руками. Тем более, что мне самому стало страшно осознавать, что я мог быть инфицирован этой чертовой гадалкой с ошейником. Нужно было выждать паузу, чтобы окончательно убедиться, что это не так. Сознание понесло меня по волнам воспоминаний и я, отключившись от реальности вдруг загавкал, вспоминая ни как саму гадалку, а как её строгий ошейник. Открыв глаза, я вдруг увидел, что Валька стоит передо мной, держа в руках приготовленную цепь.
А у тебя часом не бешенство? Может тебя ветеринару показать? Что ты лаешь кабелисимо?
Да это я в роль вхожу. Я тут представил, что если я не пойду в рейс, то через неделю обязательно буду лаять, как заправский сторожевой пес. Вот я и проверил, каков у меня голос. На кого я Валь, больше похож на шнауцера или немецкую овчарку?
Ты Шура, тявкаешь как болонка, зло сказала сожительница и, отсоединив цепь от дивана, вынесла её на балкон. Штаны одень Дон Жуан хренов, к тебе твой секс партнер идет. Я, вскочив со своего любимого дивана, и бросился искать трико с вытянутыми коленками. Мне не хотелось, чтобы Серж застал меня в таком интимном виде и потом смеялся над моими цветастыми семейными трусами. Через пару минут в дверь позвонили. Я на правах хозяина вышел в коридор и открыл Сереге двери.
О, Шурик привет! Ты часом не заболел?
С чего ты взял, спросил я, напрягаясь от его вопросов, которые еще больше посадили меня на измену и мотали душу на клубок сомнений.
Что то ты братец, бледен?
Тут мне на ум пришла бледная спирохета, о которой мне намекала Валька, и я подумал, «Все началось! Я точно заразился!»
Ну что ты замер, словно цапля во время охоты на головастиков. Приглашай что ли в квартиру. Хочу тебе поведать о разговоре с боссом насчет твоей работы.
Я молча пропустил гостя в квартиру и увидел как Серега схватив ручку моей гражданской супруги, стал лобызать её подобно гусару целующего ручку светской дамы.