Значит, лично ко мне претензий нет? Меня не в чём упрекнуть? Самодовольная улыбка-гримаса застыла на лице Корнеева. Чист как стёклышко я, получается! Всё дело в деньгах! радовался он так, словно я должен был выдать ему билет в рай.
А я смотрел на мёртвое синее лицо и думал: «Он был мужем моей Светланы!» Вернувшись из морга в следственное управление, я даже не присел, а сразу стал набирать номер, который оставила вдова. Это было предприятие её мужа «Уралхимпласт». Но телефон отзывался лишь длинными гудками. Не люблю паузы в работе и не полагаюсь на почту, когда мне необходимо вызвать важного свидетеля или совершить другое неотложное следственное действие. Я же не наседка. К тому же, говорят, волка ноги кормят. Отдав распоряжение оперативникам доставить на допрос водителя Калабошкина Сергея того самого, который ожидал в то роковое утро убитого Корнеева, я отправился в «Уралхимпласт» обследовать кабинет пострадавшего.
Организация находилась на той же улице, что и следственное управление. На несколько кварталов ближе к Исети, в старом монументальном пятиэтажном здании, напичканном множеством контор. Здание так и называлось Дом контор. Архитектурный памятник советскому конструктивизму середины двадцатого века. «Уралхимпласт» занимал в нем одну-единственную комнату. Но только согласно учредительным документам. Реального офиса у предприятия не было. По этому адресу находилась фирма, не имеющая никакого отношения к Корнееву.
Придётся возвращаться ни с чем. Хотя почему же ни с чем? У меня появилось основание сомневаться в законности бизнеса потерпевшего. По крайней мере, стало вырисовываться направление, в котором стоит устремиться в своём поиске. По учредительным документам, предприятие Корнеева разрабатывало технологию производства экологической пластиковой тары. На деле, получается, он занимался чем-то иным. А раз так, то можно говорить о существовании некоего круга лиц, чьи интересы замыкаются на извлечении прибыли в мутной воде незаконного бизнеса. Возникает вопрос чем же реально занимался потерпевший? Ответ можно будет получить только от самого ближайшего окружения Корнеева. Вдова прояснить здесь ничего не смогла.
4
Всю вторую половину дня я занимался получением в суде санкции на прослушивание телефонных переговоров Корнеевой. Кроме того, требовалось арестовать всю её почтово-телеграфную корреспонденцию. Собственно, я только подготовил пакет документов, а в суд ходил начальник отдела Брагин. Изучая переданные мною бумаги, он долго морщился.
Ну, что же ты, Иван Иванович, опытный следователь, а не нашёл ничего лучшего, как обратить весь свой пыл против потерпевшей? Неужели нет других фигурантов по делу?
Жена первый враг! откуда-то из угла кабинета крикнул в мою защиту Корнеев. Разве не понятно, что всё зло от женщин? Ищите женщину!
Брагин сидел, склонившись над столом, задумчиво постукивал ручкой по дужке своих очков и даже не поднял головы от бумаг. Раньше он не носил очков и, прямо скажу, всегда казался мне туповатым. Этакий колхозный бригадир. Решительный и грубый. Ветерок коварно разметал на его склонённой начальственной голове русые волосы, обнажив завуалированную розовую лысину. Я непроизвольно погладил себя по макушке. Брагин был младше меня, но мои волосы ещё были на месте. Хоть в этом-то я преуспел!
Судя по всему, Брагину комфортно было сидеть в большом кресле и чувствовать себя генералом, главным над двумя десятками следователей и одним следователем по особо важным делам. Впрочем, до генеральской должности ему оставалось сделать по служебной лестнице всего один шаг. Шажок до заветной цели Надо сказать, ему всегда везло. Вот и эта должность ему досталась благодаря несчастному случаю с предшественником, Вадимом Потаповым. Вадим с женой направлялся утром на работу. На Щербакова их машина столкнулась со встречной. Они погибли. Двое детей остались сиротами.
Не должности, а детей мне жалко, жаловался Вадим. Я видел бывшего начальника так же отчетливо, как и убитого Корнеева. Словно он только что из командировки и ходит по кабинету, раскладывая по углам вещдоки. Самое важное нельзя перепоручать никому! говорит он и осекается, вперив в Брагина ненавидящий взгляд.
Из старой гвардии, которую набрал Вадим, создавая следственный отдел, остались только я и Зайцев, следователь по особо важным делам. Матёрого зубра Зайцева Брагин упорно и методично спихивал с должности, намереваясь назначить важняком бестолкового Борисова, своего протеже. Со мной разделаться начальник почему-то пока не спешил.