Стоп, сказал Илья Петрович вслух. Давайте начнём всё сначала. Вы Лада Бертран, специалист в вопросах гидростроительства. Так?
Так, голос у неё совсем детский, наивный.
Вас прислал Спиридонов? Илья Петрович почувствовал, как нарастает раздражение.
Иван Николаевич Спиридонов любезно попросил меня встретиться с Вами. Он сказал, что Вы серьёзный человек, мудрый руководитель, которому нужно помочь. В чём именно?
Вопрос застал Илью Петровича врасплох. Однозначного ответа у него не было, по крайней мере сейчас.
Я должен подумать, сказал он, насупившись.
Ну, друзья мои, это несерьёзно, Лада поднялась. Детский сад какой-то. Я еду к Вам через всю Москву, трачу своё драгоценное время и слышу то, что слышу Извините, но я вынуждена уйти. Когда поймёте, что именно Вам нужно, звоните. Мой телефон знает Ваш секретарь, в её голосе было столько металла, что Илья Петрович поднялся.
Виноватая улыбка скользнула по его лицу, на щеках появился румянец, как у нашкодившего малыша. Такого с ним не было лет сто. Он и забыл о том, что можно испытать чувство стыда, покраснеть. У него давно уже не было никаких чувств, кроме жажды обогащения и мании величия. Деньги затмили его разум, уничтожили всё хорошее, положительное, а отрицательное возвели в превосходную степень. Илья Петрович осознал это сейчас, глядя на Ладу.
Постойте, голос его стал нежным. Это его тоже удивило. Волшебное превращение какое-то, подумал он. Да и гостья преобразилась. Она больше не пацанка, а миловидная барышня, за которой хочется приударить. Одета со вкусом и духи Что это за аромат, такой знакомо-незнакомый? Спрошу потом, когда станем ближе
Лада, давайте поужинаем сегодня, Илья Петрович сделал несколько шагов и наткнулся на невидимую стену, через которую прозвучал её довольно резкий ответ:
Нет, господин Моисеев, ужинать с Вами я не буду. Я вообще никогда не ужинаю. Есть хорошая поговорка: ужин отдай врагам. Советую и Вам её выполнять. Извините, время нашей встречи истекло. Десять минут разрешённого общения прошли. Прощайте.
Какие десять минут? Что за вздор? Илья Петрович взорвался. Я готов беседовать с Вами до полуночи.
Зато я к этому совершенно не готова. Моё время, в отличие от Вашего, не безгранично. Прощайте, развернулась и ушла.
Ушла-а-а??? Илья Петрович сжал кулаки. Мысли огненными стрелами полетели догонять Ладу, но, наткнувшись на всё ту же невидимую стену, вернулись обратно и вонзились в сердце Илье Петровичу. Он рванул ворот рубахи, плюхнулся в своё кресло, простонал:
Угораздило же меня так вляпаться выпил стакан воды. Винить мне теперь некого это была моя идея Минуточку. А зачем мне вообще кого-то винить? Я не обвинять себя должен, а благодарить. Да-да. Я должен радоваться, потому что эта пигалица встряхнула меня, зажгла во мне огонь желаний, пробудила уснувшие чувства. И ведь сделала она это с лёгкостью, задав один единственный вопрос. А сколько у неё ещё вопросов в запасе? Илья Петрович повеселел. Азарт и желание добиться цели направили его мысли в другую сторону. Вершину, которую он собрался покорить, звали Лада.
Илья Петрович нажал кнопку селектора, приказал собрать досье на госпожу Бертран и вызвать к нему Ивана Спиридонова. Срочно. Вопрос жизни и смерти. Вытер пот со лба, пробубнил:
Последние слова были лишними. Но они уже прозвучали, значит, сожаления прочь
В кабинет вошёл Иван Спиридонов. По багровым пятнам на лице Ильи Петровича он понял, что готовиться нужно к самому плохому. Стал лихорадочно соображать, где именно он мог допустить оплошность, но никаких неполадок в системе найти не смог, улыбнулся.
Привет, Петрович! Что стряслось?
Сядь, приказал Илья в свойственной ему властной манере. Откуда ты её выкопал?
Кого? Иван опешил. Копать котлован они ещё не начинали. Значит, Илью беспокоит не створ реки, а что-то другое.
Наглец, ты ещё спрашиваешь, кого? Илья стукнул ладонью по столу, что означало среднюю степень гнева. Иван тоже хотел стукнуть по столу, но воздержался, решив, что худой мир лучше доброй ссоры. Илья просверлил его огненным взглядом. Твоя серьёзная дама Лада Бертран только что ушла от меня
Это ты из-за девочки так рассердился? у Ивана отлегло от сердца. Чем она тебе не угодила?
Я тебя сейчас задушу, мерзавец, Илья поднялся, заорал. Кого ты мне подсунул? Что за фокусы ты себе позволяешь, Спиридон? Я тебя своим другом считал, а ты