Вот оно что
Вода, если плавать беззаботно, пристает к шкуре, как шелк. Закрытый купальник был великоват Юле и не мешал воде обтекать ее тело. На бережку у илистой запруды какой-то рыбак, похожий на фонтанную статую из серого сырого камня, удил рыбу. Сенька побежал смотреть улов, но статуя не ожила. Она только процедила, что рыба не клюет. Рядом стояло пустое ведро.
В этот момент Юля ощутила, что нечто живое бьется рядом. Она купальником поймала настоящую, скользкую и прохладную рыбу! Пришлось помочь добыче выбраться из сетей. Та вильнула хвостом и уплыла. Серебряная, не золотая, но все равно сказка.
После купания Юля рассказала о своем приключении с рыбой Сеньке. Мальчишка так и не понял, может ли так забавно врать серьезная тетка в очках? Еще тетка врала, что у нее есть бабушка.
Она прекрасно играет в преферанс, носит все самое модное, и прически, и макияж. Первоклассная бабушка!
А у меня бабушка всегда ругается, поддержал разговор Сенька, нельзя даже маленькое пятнышко посадить, даже точечку. Я попробовал, специально нарисовал маленькую синюю точку на обоях заметила!
Юля долго смеялась. Потом они пошли в обеденный павильончик.
Дорожку, бултыхаясь в воздухе, преградили две бабочки: белая и желтая. Делая кульбиты, они обмахивали и щекотали друг дружку крыльями, а потом поменялись ими у белой оказались желтые крылья, у желтой белые. Бабочки выглядели живой аллегорией. Они читались, как брошюрки. И Юлю радовало, что такое наглядное пособие раскрылись перед ней.
Вдруг она споткнулась. Чуть было не наступила на мумию большого насекомого с клешнями, многосуставными тонкими ногами и многочисленными жалами спереди и сзади. Сухое его обличье лежало посреди дорожки, распавшись на мозаичные фрагменты. Сенька наклонился, поднял мохнатую лапку с когтями.
Ну точно, это шелкопрядоборотень, очень опасное насекомое. Но не бойся, оно сдохло! А вообще-то оно пьет кровь, и может очень много выпить. И нападает всегда неожиданно, тараторил Сеня.
Он меня жалил. Это больно. Но только он выглядел совсем иначе, припомнила Юля.
Конечно. Это же оборотень, подтвердил Сеня.
Совсем иначе, подчеркнула Юля, скорее, как шелковый клубок.
Ну конечно. Как все оборотни-шелкопряды. Но теперь оно не ужалит.
Юля ощутила, что карманы ее души переполнены подарками. Она стала осматривать их. Прежняя Олеся. Путевка, плотный лист. Комната и виноградный сок. Яблоки нужной спелости. Шелковая вода, и пойманная рыбка. Бабочки, которые трепетали и щекотались И особенно веско оттягивала карман мумия безопасного теперь оборотня
Правда, здесь все удивительно разумно устроено? Юля решила поделиться радостью с Сенькой.
Но мальчишка ничего такого не замечал. Ему наскучил мяч, и он принялся ловить бабочек беленьких и желтеньких, отрывать им крылышки и скармливать паучкам и муравьям. Юля этого не видела. Она навзничь на теплом пригорке пыталась запрыгнуть на облакабарашки.
Тебе не скучно здесь? удивился Сенька.
Я могла бы провести так тысячу лет! Даже, может быть, полторы тысячи.
А мне скучно. Поиграть не с кем. Девяносто три шага на семьдесят шесть. Прямоугольник, огороженный забором. Знаешь, сколько раз я все исходил здесь? Всю траву вытоптал! Мать должна приехать. А то бы я здесь не остался!
После обеда Юля, по обыкновению, лежала в шелковом пластыре простыни, улыбаясь желтым стенам. В двери коротко стукнули и сразу же ее распахнули. Вошла довольно громоздкая женщина с круглым лицом, большими мягкими щеками. На ней был синий рабочий фартук, на голове синяя косынка.
Добрый день! Хорошо отдыхаете? Путевку вашу предъявите, пожалуйста.
Юле пришлось встать, завернувшись в простыню, и путаясь в ней, хватаясь за предметы и воздух, искать путевку. Она нашла, робко протянула бумажку Клавдии Ивановне.
И паспорт предъявите, коротко приказал персонал.
Юля опять мучительно искала, нашла, протянула.
Персонал присел к столу и сверял то и другое, шепча губами.
Почему путевка на имя Лайзы Минелли, а вы вы Юлия Шишкина?
Да, виновато прошептала Юля, я Юлия Шишкина.
Протертости шкуры особо чувствительны под пустыми карманами, когда шаришь в них в поисках медной полушки. Остаться и отсидеться в шелковой воде, прожить короткую жизнь лягушки было бы разумно, но невозможно. Надо возвращаться к людям.