Раздавили уже, и подело́м им! Слушай, лейтенант! резко, как бы спохватившись, что не довёл какое-то важное дело до логичного завершения, воскликнул полковник. Ты часом не разведчик?
До ранения я служил в первом батальоне 1138 стрелкового полка, товарищ полковник.
Служил это хорошо. Из окружения выходил прекрасно! задумчиво говорил полковник, седовласый лет за пятьдесят офицер с орденом Красного Знамени на кителе. Жив остался. Значит, боевой офицер! возвышенно. Вот тебе и новое назначение, принимай взвод пешей разведки в своём полку. Ты, я вижу, парень крепкий, плечи косая сажень. Взвод, протяжно и глубоко втянув в себя воздух, на бумаге есть, а по сути его нет. Два бойца в нём вот и весь взвод. Эх, какие ребята погибли, с горечью. Вот что, лейтенант, уже твёрдо. Набирай людей. Слышал, что командарм требует. Добудь, приказывает, «языка» и хоть кровь и́з но́су. И что я могу сделать?! У меня от дивизии батальон не наберётся, а разведчиков и того да сам увидишь, вновь с горечью проговорил полковник затем резко собрался и, по-отцовски посмотрев на лейтенанта, сказал, что представит его к ордену, если через два дня тот приведёт «языка». На тебя одна надежда, нет у меня людей, а офицеров и того меньше. Старши́ны ротами командуют.
Повернувшись лицом к ординарцу, полковник приказал показать лейтенанту Берзину место расположения разведывательного взвода.
На смерть посылаю тебя, сынок, но другого выхода у меня нет, подумал полковник, провожая взглядом нового командира взвода пешей разведки.
Сержант Чигилейчик и рядовой Цыцыков бойцы разведвзвода встретили нового командира насторожено.
В рейде по тылам врага, завершённом день назад, погибли двенадцать разведчиков вместе с командиром взвода и вот сейчас перед ними сержантом, опытным разведчиком-следопытом и рядовым, лучшим снайпером полка, стоял молодой безусый лейтенант в новой гимнастёрке, который, по их мнению, порох не нюхал.
Чему он нас может научить? думали они, глядя на его новое обмундирование. Видно, только что прибыл в полк после военного училища.
Унылый вид разведчиков сказал Берзину о возможных трудностях в налаживании доверительных отношений с подчинёнными.
Познакомимся? спокойно выдержав взгляд настороженных и одновременно испытующих глаз, проговорил Филимон и поочерёдно пожал руку сержанту и рядовому. Лейтенант Берзин, на фронте с января, с этого же времени и в нашем полку, родился и вырос на Алтае в таёжной деревне. Не могу сказать, посмотрев на рядового, явно из северной народности, что хорошо разбираюсь в следах зверей, но в тайгу до войны много раз ходил с ружьём. Утку и гуся на лету сбиваю. Чего не знаю, с вашей помощью выучу. Постараюсь быть вам не только хорошим командиром, но и добрым товарищем.
Сержант Чигилейчик Игорь Петрович, из Перми, в полку с августа сорок первого, товарищ лейтенант, как-то сразу собравшись, ответил разведчик. Извините за откровенность, подумал, было, что вы к нам прямо с училища.
Это по новой форме?
Так точно, товарищ лейтенант, по ней.
С госпиталя я, ранен был в голову во время выхода из окружения. Моя форма пришла в негодность, выдали новую. Ошиблись вы, сержант.
Бывает! дружелюбно ответил Чигилейчик.
Товарищ лейтенант, а я Цыцыков Цынга Цынгович, охотник, увидев направленный взгляд лейтенанта на себе, бойко представился рядовой. А больше и не знаю, что сказать. Да! вспомнив, что не сказал с какого времени в полку, добавил, я тоже, как и сержант Чигилейчик с августа в нашем полку.
А я помню, вас Цынга Цынгович, как давнишнему знакомому радостно улыбнулся Берзин. Видел вас рядом с высоким лейтенантом ещё там, кивнув в сторону, когда выходили из окружения.
Это наш командир взвода, лейтенант Акимов был. Умер от ран два дня назад в нашей последней разведке. Он «языка» взял, а мы махнув рукой, не смогли доставить его. Пуля «языка» зацепила, его же, немецкая, грустно проговорил Цыцыков.
Эвенк по национальности Цыцыков Цынга Цынгович с рождения был обучен охоте в тайге, и уже с двенадцати лет самостоятельно ходил в тайгу на добычу пушного зверя. Куницу из винтовки бил, а соболя добывал обметом, кулемой, капканом. И на медведя ходил, но не ради спортивного интереса и даже не по нужде, а по необходимости, когда тот зимой шатался и досаждал людям. Тогда собирались мужчины всего посёлка и шли в тайгу с рогатинами и гарпунами. Это и многое другое о своих бойцах узнал Филимон, а пока