Но Татьяна уже не хотела слушать никаких аргументов.
Дверь кабинета открылась, и на пороге появилась Галина Андреевна, технический редактор фирмы «Ваша книга», полная крашеная блондинка за сорок. Она поприветствовала женщин и осведомилась:
О чем с утра спор?
Да так, махнула рукой Маша. Разговор на нескончаемую тему.
Завтра справочник сдавать по кардиологии, напомнила Галина Андреевна. У нас рисунки готовы?
Я схожу к художникам, буркнула Татьяна. Сегодня обещали закончить.
Ты чего хмурая-то? снимая плащ, спросила Галина Андреевна.
Ничего! огрызнулась Татьяна. Это у вас, Галина Андреевна, всех забот дочь да внуки, а у меня
Да уж, у тебя забот полон рот, усмехнулась женщина.
Татьяна явно собралась было вспылить, но Маша предупреждающе взяла ее за руку.
Пойдем-ка покурим, предложила она.
Вот-вот, поддержала Галина Андреевна. Покурите, нервы в порядок приведите.
Мои нервы никого не касаются! огрызнулась Прошакова, дернулась и резко вышла в коридор, грохоча каблуками.
Маша со снисходительной улыбкой посмотрела ей вслед, Галина Андреевна покачала головой.
Опять с мужем с утра поскандалила? кивнув на дверь, спросила она.
А то с кем же, вздохнула Маша, двигаясь к выходу. Ладно, Галина Андреевна, к обеду у нее это пройдет, сами знаете.
Знаю, да только утомили ее перепады настроения, в ответ вздохнула технический редактор.
Когда Маша подошла к курилке, Татьяна уже сидела на колченогом стуле и нервно дымила. Маша присела рядом.
Не надоело каждый день из-за одного и того же себе нервы портить? спросила она.
Надоело! И вообще мне все надоело! зло ответила Прошакова. Уволюсь к чертовой матери.
Маша только плечами пожала. В коридоре послышались тяжелые шаги, и вскоре в курилку, пыхтя и отдуваясь, протопал очень полный мужчина лет сорока, в очках, страдающий одышкой. Увидев девушек, он заулыбался.
Где еще можно встретить наших подружек! всплеснув руками, с преувеличенной радостью и весельем воскликнул он.
Здравствуйте, Филипп Викторович, поприветствовала его Маша, а Татьяна молча кивнула.
Однако при появлении этого мужчины она постаралась стряхнуть с лица мрачное недовольное выражение и даже изобразила на нем подобие улыбки.
Танечка, книжка будет готова до завтра? как-то грустно спросил Филипп Викторович.
Да-да, заверила его Татьяна. Уже почти готова.
И фотографии вставлены? причмокнув губами, уточнил толстяк.
Конечно! не моргнув глазом сказала Прошакова.
Очень хорошо, Танечка, очень хорошо. Раз все почти готово, можете зайти ко мне в кабинет, девочки, кофе попьем
И он, тяжело переваливаясь, двинулся дальше по коридору.
Ты что, толкнув подругу в бок, зашептала Маша. У нас же еще ничего не готово! Сегодня нужно весь день вкалывать, чтобы успеть!
Ничего, отмахнулась Татьяна. Первый раз, что ли? Он проверять все равно не будет, ему же лень! А сегодня поднажмем как следует и все закончим. Там в принципе не так уж много.
Ох, не знаю протянула Маша.
Да ладно тебе! с досадой одернула ее Таня. И так тошно! Говорю тебе, что успеем, не нагоняй тоску! А будешь охать, тогда вообще лучше иди к художникам в кабинет! неожиданно разозлилась она. И не мешай мне! Я без тебя справлюсь!
Татьяна с силой вмяла сигарету в пепельницу, сломав ее при этом, резко поднялась и порывисто прошагала к кабинету. Маша еще раз вздохнула, покрутила пальцем у виска и стала спокойно докуривать.
До обеда они с Татьяной почти не разговаривали, Маша избегала обращаться к ней с вопросами. Она молча делала свою работу, стараясь успеть как можно больше, то и дело переговариваясь с Галиной Андреевной. Татьяна сидела, уткнувшись в компьютер, и молчала. Около часа дня в кабинет заглянул Филипп Викторович Астахов, заместитель директора фирмы «Ваша книга», тот самый толстяк, что с утра интересовался, закончена ли книга, и теперь пребывал в уверенности, что да.
Девочки, с улыбкой обратился он ко всем трем женщинам. Прошу ко мне в кабинет на кофе. Вы знаете, он у меня особенный! хитровато подмигнул зам.
Кофе у Филиппа Викторовича и впрямь был особенным за счет того, что он добавлял в него настоянный на травах бальзам, что придавало напитку специфический вкус, а также легкое хмельное настроение после его употребления внутрь.