Молодцы, прервал бабушкину речь приятный голос, какие вы молодцы. Всем бы таких бабушек, да, Майя?
Да, заулыбалась я.
Я возьму у вас документы, оформление займет около пяти-семи минут. Присаживайтесь пока на кушетку. У нас есть кулер с холодной и горячей водой, пакетики с чаем, сушки, угощайтесь, прошу вас. Профессор скоро подойдет.
Слышно было, как бабушки устраиваются на кушетке. Угощаться пока никто не захотел, но не от напряжения, просто сидеть было хорошо и спокойно. В кабинете дышалось легко. Какой-то очень приятный аромат витал вокруг. Мне показалось, все мои проблемы решены и зрение ко мне вернется сразу же, как только профессор меня осмотрит.
Прошло совсем немного времени, открылась дверь, и воздух наполнился запахом карамели и приятным мужским голосом.
Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, уважаемые Майя Ниловна, Любовь Леонтьевна и Надежда Пер кхм, Перфирьевна, слегка запнулся он. Вот я к вам и пришел. Кто хочет мне рассказать, что вас привело сюда?
Бабушка Надя тут же ответила:
Давайте я! Я готовилась.
Ну, раз вы еще и подготовленная, то, конечно, начнем с вас. Меня зовут Илья Ильич Муромцев, профессор кафедры детских глазных болезней ИПЗ и МС, то есть Института проблем зрения и мировосприятия слабовидящими5. А вы?
Надежда Пер-перфирьевна. (Удивительно, что бабушка сама запнулась.) И она рассказала всю мою историю за пять минут. Очень складно и толково получилось, видно было, что она и правда готовилась.
Когда замолчала, профессор произнес:
Спасибо, Надежда Перфирьевна, очень грамотно все изложили, просто как квалифицированный медицинский работник.
Ну что вы, раздался смущенный голос бабушки.
Майя Ниловна, Любовь Леонтьевна, добавите что-нибудь к этому прекрасному рассказу? спросил профессор.
Нам нужна ваша помощь, профессор, уверенно добавила бабушка Люба, очень нужна.
Зовите меня Илья Ильич, пожалуйста, так проще. Ну что ж, чем смогу помогу, как говорится. Профессор шумно потер руки одна о другую. Майя Ниловна, начал он, направляясь в мою сторону, волшебный аромат карамели усиливался. Профессор подошел и снял с меня солнечные очки, которые бабушки надели перед выходом. Им казалось, что так я меньше привлекаю внимания.
Зовите меня просто Майя, перебила я его и тут же, смутившись, ведь это очень неприлично, перебивать профессора, исправилась: Простите, мне так привычнее.
Ну что, Майя, что же такое произошло, что глаза твои отказываются на это смотреть, что же такое? повторил он задумчиво и медленно.
Профессор мягко поставил основание ладоней прямо над моими ушами, пальцами, как веером, обхватил мою голову и замер. Удивительное ощущение покоя наполнило меня. Казалось, что внутри все пульсирует, то расширяясь, то сужаясь.
Профессор чуть сдвинул руки, теперь пальцы его лежали на моем затылке. Вдруг мне показалось, что в районе переносицы загорелось яркое золотистое пятно света. Оно росло и уменьшалось, становилось то ярче, то слабее. Контуры его напоминали северное сияние, которое видела на картинках. Сейчас же не просто видела, я чувствовала этот свет и пыталась проникнуть в него, мне хотелось погрузиться в него, провалиться в этот манящий, искрящийся свет. Вдруг я услышала щелчок, знаете, когда большим пальцем щелкают о средний. Профессор убрал руки от моей головы.
Ну что ж, Майя, возвращаемся, возвращаемся к нашим, так сказать, баранам. Тихонечко приоткрой глаза, посмотри в разные стороны и скажи мне, где окно, профессор не отходил от меня.
Я открыла глаза, передо мной была уже не полная темнота, что-то изменилось. Но я так ничего и не видела. Продолжая сидеть, я закрывала и открывала глаза, пытаясь понять разницу в ощущениях, потом начала медленно крутить головой в разные стороны. Да, мне действительно понятно теперь, где в этой комнате окно, ясно различим свет. Уверенно показав рукой, подумала, что там, возможно, даже не просто окно, а как будто стена из окна.
Сейчас я помогу тебе встать, Майя.
Я протянула руку в сторону Ильи Ильича, фигуру которого теперь смутно различала, он был очень большим. Моя рука утонула в его теплой мягкой ладони. Профессор взял меня под локоть и повел в направлении окна. Свет усиливался, но я так больше ничего и не видела пока, кроме неясного мутного света.