в захудалом состоянии; семейное подворье в деревне на тот момент или ранее принадлежавшее им являлось зачастую единственным местом, где можно было укрыться от тех бед и страданий подобным семьям. Лавиной нарастающей бедами с каждым прожитым днём заражали как эпидемия тем бе- зумием большевизма вначале города, а за тем и деревни. Ни- спосланное провидение многим спасло жизнь в отличие от тех, которые оставались до последнего жить в той же Москве или Питере. Давно всем известно, что на волне всяких смут и революций первыми и самыми активными в рядах идут вся- кие подлецы, а зачастую просто садисты мало чем похожие на людей «Нелюди!». С шашкой наголо, с маузером к за- тылку, со штыком наперевес: это потом уже в мирное вре- мя такие борцы станут «Героями» в борьбе за Советскую власть, но было бы не лишним припомнить им скольких не- винных душ они загубили? В мутном потоке воды несущейся под уклон всегда на поверхности плывёт всякое дерьмо! Никто не отрицает, что среди революционеров не было лю- дей идейных были! И немало, ибо в противном случае эта новая власть не просуществовала бы и года. Честь им и слава, ибо, веря в утопию: «Равенства и братства» они пона- прасну сложили свои головы, а тем, которым удалось остаться в живых после мясорубки Гражданской войны, тех уничтожи- ли в репрессиях тридцатых и сороковых годов.
Первые числа декабря восемнадцатого года отметились небольшой оттепелью. Снег хотя и укрывал вокруг землю тонким слоем, но дороги раскисли, превратившись в непро- лазную грязь, смешанную со снегом.
По тракту со стороны Калуги двигался небольшой обоз, состоящий из трёх единиц гужевого транспорта. Впереди ехала карета впряженная тройкой лошадей: карета, на кото- рых уже мало кто в то время ездил, ибо этой карете было яв- но не меньше чем полвека. Когда-то добротно исполненная
мастером каретных дел, окованная ажурным кованым ме- таллом, инкрустированная гербами и завитушками цветов сейчас она представляла жалкое подобие того, что было воспроизведено когда-то мастером. Следом за каретой дви- гались две подводы гружёные домашним скарбом: мебе- лью, узлами, среди которых торчала труба граммофона, мно- гочисленными сундуками и чемоданами. На козлах каждой подводы сидело по два человека ездовые из числа кресть- ян живших в имении Гончаровых и прибывшие в Москву для того чтобы забрать семью Чигарёва Егора Владимировича с его женой Екатериной Дмитриевной в девичестве Гончаро- вой и тремя их малолетними детьми.
Много вещей нагрузили, сказал ездовой, правивший лошадьми своему рядом сидящему товарищу, кони еле тащат, к тому же дорога вся раскисла. И мороз, как на грех куда-то запропастился.
Насовсем барин перебирается к нам в деревню, потому и барахла много, а остальное-то, всё считай там осталось в московском доме, взяли лишь частицу.
Тяжко им придётся в деревне-то жить да к тому же зи- мой, это не летняя пора в пару месяцев, когда приезжали чтобы рыбу поудить да в речке поплескаться.
А куда деваться?.. голову под пули кому охота подстав- лять; сам видел, что там творится в городе-то этом, я уж ду- мал, что благополучно из него и не выберемся
Жить то где собираются в своём барском доме?
Кой там дом! Был я там намедни кругом один ветер гуляет. Желающих похозяйничать хоть отбавляй. Стоял бы в самой деревне дом-то этот хотя бы ревком разместили в нём, а так на отшибе кто бегать туда станет?
Председателем ревкома в Вяжичках нашего деревен- ского назначают, тот Давыдов Калужский комиссар уехал в Москву своим на помощь.
Хто же будет?..
Сказали, что будет старший сын Василия Сударикова Тимошка. Брат его меньший Иван приезжал в деревню нака- нуне как раз, перед тем как уехать Давыдову в Калугу. Иван хоть и молодой ещё, а в комиссарах уже ходит, вот он и при- вёз распоряжение, назначить председателем ревкома Ти- моху.
Тот потянет дерзкий парень. Вон до всего этого как умело справлялся со всеми мастерскими и даже бондарей под себя подобрал, а меньший Сударик всё в городе скитал- ся, говорят, к большевикам примкнул сразу после револю- ции. Теперь другое время: кто быстрей на верхушку дерева вскарабкается тот и царь.
Мещёвск минули стороной, откуда, сейчас, доносился благовест церковного звона, вероятно по завершении бого- служения в храме. В самой карете сидя друг против друга, коленка в коленку пассажиры дремали. Двухлетний Ваня си- дел на руках у Екатерины Дмитриевны, прижавшись к её груди, посапывал простуженным носом; рядом с ней скло- нившись на плечо, сидела старшая дочь Полина, которой в этом году восемь лет исполнилось, а средняя четырёхлетняя Ефросинья сидела рядом с отцом напротив остальных, ут- кнувшись к его боку. Егор Владимирович закутав в полу шу- бы дочь, иногда ласково поглядывал на неё, поправлял сползающий край шубы, при этом крепче прижимал к себе ребёнка. Сам короб кареты на неровностях дороги постоян- но раскачивался, издавая скрип: но иначе-то и быть, не мог- ло, ибо, если бы можно было припомнить всех, кого она пе- ревозила за эти десятилетия, то мы бы, несомненно, удиви- лись всем тем знаменитостям и просто довольно известным личностям, которые в ней побывали. Вопреки тому, что этот вековой давности транспорт невзрачно выглядел снаружи внутри его было тихо и намного теплее, чем на улице; к тому