больницу. На следующее утро пришёл проведать, а ему сказали,
что увезли жену куда-то на окраину города в тифозный барак. Искать не поехал да туда бы его и не пустили; спустя несколько дней узнал, что умерла его новая жена и схоронена в общей мо- гиле в овраге, где хоронили умерших от тифа. Узнав печальную новость: сам не заметил, как оказался на пороге у церкви. Неко- торое время стоял в раздумьях, не до конца понимая, как он
здесь очутился?! Справа, почти рядом стояла кучка людей: в лохмотьях, а у некоторых на плечах серьмяга видавшая виды, один из них размахивая руками, о чём-то жутком рассказывал остальным: «как скинули царя батюшку так и беды наши по- шли, и как прошёл слух по народу, уже и нет его на этом свете!.. Большевики распяли они же тоже евреи жиды те же самые,
которые и спасителя нашего Иисуса Христа распяли. В тот день, когда это случилось в Москве, в Храме Христа Спасителя набат ударил! Глянул народ на колокольню-то, а там никого. Поно- марь-то рядом с батюшкой стоит, служба только что закончи- лась!.. Батюшка схватил в руки образ: возьми и заорал, как гром небесный в голову ударил прихожан: «Во имя Отца и сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков Аминь!..». Что тут началось!.. Все колокола душевно и жалобно сами зазвони- ли, на небе животворящий крест засиял, народу видимо-
невидимо сбежалось; народ-то православный сбился в кучу, кричат все, глаза выпучив, кинулись все на колени, молятся, и у
Бога прощения просят за то, что не смогли помазанника божьего отстоять. А как отстоишь, скажи!.. если перед тобой самый, что
ни наесть дьявол в обличье человеческом?! Страх такой взял,
собравшихся людей у храма, как будто конец света пришёл. Во- лосы у всех дыбом встали!... Пётр Леонтьевич, услышав этот рассказ, в душе разозлился, а мысленно сказал себе: До чего же народ в России глупый и тёмный! С этими олухами царя
небесного мы ещё пару тысяч лет будем прозябать в нищете
первобытных людей и постоянно свершать всякие бунты и рево- люции». Троекратно перекрестился и вошёл в Храм, чтобы за- казать панихиду по усопшей жене рабе божьей Екатерине и по- ставить за упокой свечи. Получалось так, что и вторая жена из
его жизни бесследно исчезла, будто и не было её, словно ми- раж. В последующие годы НЭП на дворе стоял и, как будто бы набирая обороты, стал обнадеживающе развиваться, внося в душу нормального здравомыслящего человека успокоение.
Сколько Пётр Леонтьевич не крепился, живя в одиночестве, мо- жет быть и дальше в том же духе жизнь свою продолжал, но
случилось так, что появилась и третья «жена». Однажды, при-
позднившись, возвращался домой. На одном из углов случайно столкнулся с молодой девушкой, которая тут же отпрыгнула в
сторону, прижалась к стене и жалобным голосом заныла: «Ой!.. господин, как же вы меня напугали!.. я уж подумала, что снова повстречалась с теми, что гнались за мной два дня тому назад,
кокетничая, положила ладонь на плечо Петру Леонтьевичу, ещё более жалобным голосом, пропела. Будьте любезны, меня
проводить. Это вам за то, чтобы впредь молоденьких девушек не пугали. Или вы отказываетесь так?.. Тогда, моя смерть, бу- дет на вашей совести, ибо я, скорее всего, живой домой не дой- ду». В ту минуту он про себя подумал: «Никак на горизонте возник новый мучитель в юбке, уж что-то она переигрывает в
этой комедии. Ну ладно, будь по её желанию, а там посмотрим, что ты за птаха такая, но с виду вроде бы приятна глазу и так, в отшельниках давно живу». Минутное тягостное молчание бы- ло прервано с каким-то юмором Пётром Леонтьевичем. Развер- нулся боком к девице, взял её под ручку и, улыбаясь, сказал:
«Для начала, мадам прекрасная ночная незнакомка, скажите имя своё и я в полном вашем распоряжении. Ведите в свои апартаменты, ибо я нижайше благодарен и польщён вашим до- верием ко мне, хотя на лице у меня и не написано, что вовсе не исключено и вполне может такое случиться, что я потрошитель не только женских сердец, но и внутренностей ваших вас это не пугает?..». Девушка вначале расхохоталась, а потом сквозь
смех сказала, соблазнительно приблизив в темноте своё лицо к уху нового теперь уже ухажёра, ибо спустя минуту она его назо- вёт этим словом:
Зовут меня Нина. Вы такой забавный и весельчак, смотрю, и шутите совсем ни тем чем надо. Те двое, о которых я минуту