картин в Манеже; походил, посмотрел, так ничего и не понял, но в одном месте разглядел на полотне голого мужика: вспылил тут же, разъярился и стал кричать: «Пидарасы все эти художники!..
немедленно всех разогнать!.. и бульдозером всю их мазню разровнять!..». Из ближнего окружения кто-то спрашивает, удивляясь прозорливости вождя: Никита Сергеевич, а как это вы с первого взгляда смогли всё это определить?..
Шо тут определять?!.. сказал в крайнем расстройстве Хру- щёв, я эту школу, мать её так!.. ещё в кабинете Иосифа Сталина прошёл. Бывало за ночь, раза три раком поставят, а Он сидит за столом, трубку свою сосёт и лыбится, а мне хоть плачь! Бугаи-то у него все под стать подобраны, кобыла и та на задние ноги бы упала!.. К утру домой на-раскоряку иду. Жена спрашивает, где ночь проблукал?.. а я ей, говорю. Там где был уже нету! Могла бы, чем спрашивать, прийти и в работе помочь: на двоих то всё, что со мной было взять и разделить. И домой бы так долго не шёл!..». Пока за столом рассказывают смешные анекдоты,
поют попеременно блатные и патриотические песни, мы тем временем воспользуемся паузой в описании процесса веселья и посмотрим на главного героя Костю в ином ракурсе оценки.
Прежде всего, скажем, что Костя ни на шаг не ушёл выше тех, кто сидел за столом. Ещё со школы, с седьмого класса он являл- ся комсомольцем, а это было немаловажно, хотя в данных со-
бытиях не имело ровным счётом ни малейшего значения. Един- ственным атрибутом и символом принадлежности парня к слав- ному ленинскому комсомолу являлось это уплата членских взносов и то, когда секретарь «первички» напомнит и попросит уплатить те несчастные копейки. Комсомольский билет ещё был
где-то дома валялся, а учётная карточка хранилась по месту учёбы. Вот это и вся формальность членства в юношеской пар- тии, но без этого дальше дорога по жизни закрыта, тем более в партию не примут. За прошедшее время начиная с того дня, ко- гда школу покинул, Костя не присутствовал ни на одном комсо-
мольском собрании, по правде сказать, он понятия не имел, где это всё находится и куда требуется хотя бы изредка появляться.
При всём при этом, хотя иногда и кричали вслед: «Выгоним к
чёртовой матери из комсомола!..», на все угрозы ноль внима- ния. Вообще-то оттуда выгоняли в одном случае если Уголов- ное дело на тебя завели, или уже сидишь под следствием мен- тами задержаный на месте правонарушения или преступления
в последнем случае исключали заочно. В то же время, скажи ему что-то плохое о комсомоле тут же с кулаками на тебя готов
наброситься. В школьные годы одной из любимых книжек у него была «Как закалялась сталь», герой романа Павка Корчагин был самым правильным человеком на свете, а его слова: «Жизнь
надо прожить так, чтобы не было мучительно больно цитиро- вались им, где не попадя: к месту и не к месту. В кругу собу- тыльников во время пьянки часто высказывал глобальную сног- сшибательную мысль: Во всех бедах на земле виноваты капи- талисты империалисты. Буржуев и капиталистов надо стереть в порошок со свету сжить поголовно! Тогда потребность в арми- ях отпадает для всех стран. Представляете себе, какое это неис- числимое число техники и миллионы молодых здоровых рук вольются в мирную жизнь и в производство. Вот тогда наступит Рай на земле: всего будет много и наступит тот коммунизм, о
котором сейчас говорят!..». Единствено, чего Костя не мог на тот момент предположить, а если бы ему и сказали, вряд ли пове- рил. В том парадоксальном его выводе имеется одно недопо-
нимание: ибо армию пришлось бы увеличить в несколько раз ныне существующих армий, в противном случае сия процедура могла преподнести неизвестно какие сюрпризы: от нового Ве-
ликого переселения народов до глобальных межнациональных повсеместно войн. Костя относился к массе той молодёжи ше- стидесятых годов, которые были как инкубаторские птенчики:
брюки клёшем похлеще, чем у моряков, на голове волоса сви- сающие на спину; курил, пил вино, блатные запрещённые песни пел, речь изобиловала блатным и тюремным жаргоном. Но!..
Скажи ему в любую минуту, не говоря уже о приказе, что кровь из носа, но требуется выполнить задание партии и «народного» правительства: взять в руки оружие и идти кого-то, где-то уби- вать, он, ни на секунду не впадёт в сомнения. В ту же минуту, с огромным желанием, сменит свои мокасины на солдатские са- поги, а брюки с клёшем на галифе; гитару на автомат АКМ, а лучше бы маузер, о котором с детства мечтал. Надел бы кожан- ку и портупею, как атрибут советской власти. К кожанке водру- зил бы на голову картуз с сияющей звездой и пошёл бы туда куда указательный палец партии укажет и этим всё исчерпыва- ется в нём. Со стороны Костя, как и миллионы ему подобных,