самым напомнив всем о себе, базар за столом затих, все умолк- ли, приготовились слушать. Без антрактов подряд спел не менее десяти песен под одобрительные восклицания и просьбы спеть отдельную песню ещё раз, но вскоре по мере выпитого вина, а
сверху пива, внимание слушателей изошло на-нет. Когда под
низким потолком квартиры установился пчелиный гул человече- ских голосов, Костя отставил гитару в угол и стал наблюдать с
интересом за всем этим процессом. Неожиданно за спиной
скрипнула дверь, вошёл мужик, переступив порог, он замер: ря- ха не бритая, но короста на ней выделяется чётко, голос снисхо- дительный, словно провинившийся в чём-то:
Вера Ивановна, что празднуем, если не секрет? прозвучал этот ехидный голос над головой у Кости, ты меня прости, слу- чайно забрёл. Иду мимо, шум стоит. Дай, думаю, загляну не скандал, какой ли, может, помощь нужна. А у вас тут, смотрю,
будто новоселье, какое. Получается, некстати забрёл. По случаю, стопочку не нальёшь Христа ради, а?.. за здравие собравшихся
гостей не грешно-то выпить.
Стой там, где стоишь!.. громко стараясь перекричать шум, сказала хозяйка, не тулись близко к столу, а то ещё и на нас та короста прицепится, что на морде у тебя. Щас нальют в твою
безмерную глотку!.. Хотя нет! стаканы не марать. Колька, отдай ему вон те полбутылки вина и пускай чешет отсюда. Чё, ты, си- дор дырявый, шары на меня вылупил?.. глухой что ли, забирай вон бутылку и проваливай!..
Не успела закрыться дверь за посетителем, как снова послы- шался её скрип, и опять за спиной у Кости другая подобная лич-
ность, уже весёлым голосом пропела, словно обращаясь к своей
возлюбленной:
Верунчик, ласточка моя, может необходимость возникла в чём-то помочь?
Что за хрень, со злостью в голосе сказала Вера Ивановна, ещё один явился! Ты, юродивый!.. ты давно авансом всё выла-
кал, а то, что вторую неделю прошу так и не сделал! Знаю я твою помощь на-дармовщину глотку залить. Принесла же тебя не- лёгкая, прямо будто забыли тебя пригласить. Я тебя, сука, вто- рую неделю прошу отремонтировать дорожку, что до калитки ведёт, а ты, гад, хотя бы яму ту камнями закидал. Уже два раза утром иду на смену по темноте, чуть не убилась! Приходится по грядкам обходить.
Верунчик, буду последней падлой, как отойду от запоя в тот же день яму заровняю. Налей чего-нибудь, хотя бы слабенького, а?..
Чего слабенького-то? того, что из прямой кишки бежит, ко- гда понос прохватит? Так я этим не страдаю. Вот, сволочь, всё время дурит. Будешь тут долго гавкать сюда вполз головой вперёд вынесут ногами. Ладно, хрен с тобой, плесните там это- му обормоту и пусть шкандыляет прочь. Яму не заровняешь и к порогу не подходи, прибью, что под руки попадётся.
Попрошайка, выпив залпом стакан вина, вышел. Как только за ним закрылась дверь, хозяйка крикнула:
Ваня, ты там ближе к двери пойди её закрой на крючок, а то это паломничество до вечера не закончится. Курите уже здесь, хрен с вами, потом проветрим. Вот, пидоры!.. ползут один за другим, как на нюх чувствуют! Блевать уже от них хочется! Гон- доны использованные! И всякое говно к нашему порогу старает- ся прибиться, как те гонококки в грязную лоханку, но у нас-то вроде чисто кругом и чего их к нам тянет?! Как будто я им что-то должна. Поймать бы такого сучёнка в тёмном углу, намылить
бутылку ноль восемь и в дупло ему вогнать до половины. Всю, пожалуй, будет много подохнет. Эти-то ханыги ещё полбеды, но если унюхает Ванька Каин, что у самой Темернички живёт сейчас он до Машки хромой перебрался то без мордобоя его
не выдворить! И кличку же ему, падле, дали: каяться он заду- мал! Двоих человек отправил на тот свет, а всего-то пятнадцать лет отсидел, как за одного убитого и по сей день, как бельмы
зальёт, так и орёт, зарежу!
Тётя Вера, обратился Костя к хозяйке, та кличка совсем другое понятие обозначает и к раскаянью не имеет ровным счё- том никакого отношения. Четыре века назад на Москве во вре- мена Смутного времени был такой душегуб и предводитель
банды убийц и грабителей, звали его Ванькой Каином. После его всё-таки поймали и казнили.
Да?.. кто бы мог подумать, что и туда, гад ползучий, добрался, до самой Москвы! сказала хозяйка в задумчивости, а я всё думала, что каяться всё собирается за страшные в прошлом гре- хи.
В эту минуту кто-то постучал в окошко, но видны были только женские ноги в туфлях на высоких шпильках и рука продолжав- шая костяшками пальцев в кольцах и перстнях стучать в стекло.