Нет, ну не совсем «нас», конечно. Но в том-то и дело. Мы знали, что делаем, знали почему это делаем и знали, что нам грозит и что светит. Да и лучшего выбора у нас не было. А эти Говорю же по глупости детской. Жалко
Да уж, чем-чем, а детской глупость назвать путь «Дворняг» никак нельзя, с этим Балу был полностью согласен. Путь группы детдомовских выкормышей, сбежавших в подростковом возрасте из детдома, прошедших путь от беспризорников до малолетних бандитов. Путь стаи, осиротевшей в одночасье, когда их вечный предводитель, уезжая в Вильнюс, заявил: «Все, детство кончилось и всю хуйню надо оставлять в детстве», решив за них, превратив их из молодых бандитов в молодых предпринимателей. Он всегда решал за всех решал с детдомом, решал со школой, и чуть позже с легендарным в городе Ковром, папочкой совсем уже оборзевшего в последнее время Феникса. И «Дворняги» ему верили. Всё, что делалось ими, делалось, в общем-то, именно для этого чтобы однажды шагнуть, прыгнуть, ухватится зубами и начать жить, оставив всё лишнее в прошлом. Слишком высока была цена этого шага, чтобы переживать еще и о налогах. Главное получилось. Самый молодой из лейтенантов Ковра успешно превратился из Демона в Дмитрия Олеговича, пройдя через промежуточную фазу «студента Димочки». Трехкратный чемпион Паневежиса по кикбоксингу среди молодежи, золотой призер нескольких математических олимпиад, верная тень Демона Балу стал вдруг генеральным директором ЗАО «Дворняги» Вайдасом Балтушайтисом, а в соучредителях фирмы также числились Ричардас Тонкус, Марюс Григалюнас, Повилас Микщис Рич, Фанта и Макс. Шмелю, когда Демон уехал учиться в столицу, оставалось три года до аттестата. Ответственность за него на это время ложилась на только что организованное закрытое акционерное общество и была прописана в тайном уставе, торжественно подписанном всеми, включая Демона, «дворнягами», на прощальной попойке. Согласно тщательно продуманному плану, по окончанию литовской средней школы «паневежский самородок» Михаил Огнев должен был превратиться в студента-стипендиата одного из американских колледжей-университетов. В мечтах «дворняг» романтично маячил Университет Северной Каролины, но, в целом, они были готовы рассмотреть предложение любого учебного заведения, с командой в любом из Дивизионов NCAA Какое-то время тайный устав был у стаи излюбленной темой для шуток, пока в одночасье упоминание его не попало под не озвученное, но всеми принятое табу.
Вот я и впрягся за них. Испытательный срок выпросил Посмотрим Демон щелчком отправил окурок через пассажирское окно Mercedes-Benz GLK350 Балу. Ну и где этот долбоеб? Уже пятнадцать минут как
Подняться? коротко спросил Балу. Они стояли во дворе дома, где была снимаемая «Дворнягами» для Шмеля квартира. Двушка на третьем этаже. Покупать ему жилье запрещал Демон: «Не надо чтобы он считал, что у него в этой жизни что-то постоянное», говорил Дима, подчеркивая голосом «в этой». «Пусть понимает, что все это пройдет». Сейчас Демон качнул головой, отказываясь от предложения ближайшего друга.
Я сам.
Разрешив Демону исчезнуть за дверью подъезда на пороге тот замер, но, тряхнув головой, резко рванул вглубь. Балу вышел из машины. Медленно, с улыбкой вспомнив про американские «Миссисипи», досчитал до пяти, нажал кнопку на брелоке, ласково погладил машину по крыше, когда та отозвалась мягким благонадежным щелчком и пошел к братьям.
* * *Демон жал на звонок. Долго. Непрерывно. За дверью ощущалась жизнь, но впускать в себя его Демона эта жизнь не спешила. Наконец дверь начала открываться.
Какого хрена? не успевший дойти до логического завершения вопрос принадлежал щуплому мужчине в домашних тренингах и с голым торсом. Незнакомому Демону мужчине, отлетевшему к стене, когда Демон, толкнув дверь и того, кто открыл её, вошел в квартиру. Быстро огляделся, оценивая. Охающий мужик у стены, по правую руку от него. Два шага и поворот налево на кухню. Там тихо, значит, скорее всего, пусто. Стремительно прошел по коридору до упора. Развилка. Налево комната, которую Шмель величал рабочим кабинетом, так ни разу и не сумев вразумительно ответить какой же работой он там занимается. На двери ножом выцарапано что-то напоминающее скрипичный ключ и какие-то совсем неразборчивые узоры. Дверь закрыта. Направо спальня Шмеля. Не входя, окинул комнату взглядом. Открытая дверь балкона, на балконе двое курят. Еще двое сидят на полу, между ними кальян. За столом у правой стены, блаженно откинувшись на спинку стула, запрокинув голову сидит еще один. Судя по всему в отключке. Перед ним на столе шприц. Напротив стола, у левой стены одноместная кровать. На ней, ногами к выходу лежит Шмель. Поднимает голову: