А потом на эти земли пришел Рим. И было видение императору Константину. Явился сам Господь, указав место для новой столицы. Божественное предписание было в точности исполнено. В одночасье стены, башни, храмы Нового Рима взметнулись ввысь, к небесам. Со всех концов Империи сюда свозилось все лучшее, что великие мастера создавали на протяжении веков. Так возник город-музей, город-сказка. Ушли в прошлое провинциальность и прозябание на окраинах империи. Появилась избранная самим Господом великая столица. Как когда-то неожиданно предстал пред взором изумленных народов Рим. Как потом из пустынной окраины мира, нищей Аравии выйдет один избранный. Пророк, который сплотит народы и поведет их за собой. Спустя восемь веков наследие Виза и Константина, последний оплот христиан в Азии, будет уничтожено. Но и возрождено к новой жизни. К новому блеску новой империи, но, увы, и к последующему закату, упадку, блеклости красок, тишине и запустению.
Герои тех времен совершили множество подвигов. Знаменитых и незаметных. Один из них, спасение для нас великого наследия античности. Как позже оказалось, оно стало важнейшим фактором взлета средневековой арабской культуры3, европейского Возрождения, а следовательно и начала формирования новой цивилизации, в которой все мы живем до сих пор. Трехвековое противостояние варварскому миру, волнами накатывавшему на твердыню, сбережение наследия античности стало подвигом целых поколений.
Эта земля была столь щедра, что давала расцвести любому, кто бы к ней ни прикасался, вне зависимости от религии или национальности. На смену Византии пришла другая великая империя, блестящая Порта. Уже вечером победного дня 29 мая 1453 года Мехмед II Завоеватель отдал приказ о переносе своей столицы в лежащий у его ног город. Константинополь сохранит свое значение, только уже в мусульманском мире.
Империя пала. Ее Город, в руинах, словно мумифицированный, но по-прежнему великий. Он будто бы спрашивал Мехмеда, а достоин ли ты Меня? Достойна ли твоя империя? Выдержишь испытание Мною? Ведь множество великих городов древности канули в небытие из-за того, что новые владельцы оказались недостойны их. Не смогли ни наследовать им, ни предложить новое продолжение великой истории. Свой Путь. Где та великая Антиохия? Великая Александрия? Эфес? Мехмед и его приемники приняли вызов, брошенный Константинополем, и смогли стать достойными его, предложив новый путь и новое будущее.
Но и с прошлым решено было не порывать. Мехмед II официально принял титул Цезаря Римской империи (Qayser-i Rûm), легитимность чего вскоре подтвердил глава православной церкви, константинопольский патриарх. Таким образом, де-юре Римская империя продолжила свое существование. Причем сразу в двух ипостасях. Как Священная Римская империя германской нации (рыхлое политическое образование, сумевшее, однако, продержаться более 800 лет, вплоть до Наполеона), и как колоссальная по размерам Османская империя, «протянувшая» еще больше века до 1922 года4. Удивительно, сколько людей, представлявших самые разные культуры, национальности, эпохи, пытались возродить или продлить существование Римской империи. Видимо, стоит признать, что в мировой истории не было и не будет более популярной и уважаемой страны. В итоге, совместными усилиями, де-юре жизнь Римского государства, во всех его ипостасях, удалось растянуть почти на 2700 лет!
Свои притязания на престолонаследие Мехмед основывал не столько на покорении Византии, сколько на кровном родстве с прежней императорской семьей: один из его предшественников султан Орхан I был женат на ромейской принцессе. Кроме того, хотя последний император Константин XI не оставил потомков, но ему могли наследовать племянники. Почти сразу после падения Константинополя Мехмед принял их на службу. Старший стал Хас Мурадом, фаворитом султана и генерал-губернатором Балкан. Младший, Месих-Паша, адмиралом флота и губернатором провинции Галлиполли. Позже, при сыне Мехмеда Баязиде II, он занял пост Великого Визиря, второго человека в Империи.
Как на небе не может быть двух Солнц, так и у Рима не могло быть двух наследников. А потому в XVI веке разразился ныне уже порядком подзабытый скандал, турки возмутились тем, что австрийцы использовали титул «цезарь» применительно к своему императору. Столь вопиющее нарушение этикета привело к войне, по окончании которой в 1533 году был подписан мирный договор, который закрепил эксклюзивное «право на бренд» за османами.