Да мам, телевизор. Я сделаю уроки, не переживай.
Ну хорошо, я тебе верю. Не хочется опять краснеть перед учителями, как тогда с тем сочинением.
Ту Ивис скорчила грустную рожу ветру.
Сделаю, сделаю. Что-нибудь еще?
Напоминаю тебе включить мясо на разморозку в микроволновке. И заказать салаты из списка в телефоне, и тут же добавила, будто оправдываясь, Я бы и сама заказала, но если бы это сделала вчера, то сегодня салаты стали бы несвежими.
Можно подумать сейчас привезут свежие! Не все ли равно, в каком из холодильников они хранятся, если овощи в Город-Дом прибывают самое меньшее через неделю после того, как их сорвали?
А ты сама не могла, что ли, заказать сегодня?
Мы же договорились, что ты занимаешься кухней, а я даю денег на карманные расходы. Давай, не подведи меня. У нас же сегодня ужин с родственниками.
Хорошо про ужин было благополучно забыто еще утром, а сейчас уже шестой час.
Ну хорошо. Целую тебя! Пока!
Угу
Родственники две тетки, живущие двумя десятками этажей ниже, и мамин хахаль, неизвестно чем покоривший ее, какой-то командировочный менеджер какой-то там компании. Ах да, однажды он сантехнику у них дома починил!
Мужчина, который умеет работать своими руками на вес золота, говорила мама.
Золота такого даром не надо
Возвращение в Город-Дом было куда банальнее. Ту Ивис, хотя какая уже Ту Ивис четырнадцатилетняя девочка Марина, дочь редактора местного издания и какого-то уехавшего на юг мужчины из маминой молодости, пошла через смотровую площадку. Здесь, как обычно, были только приезжие, которым северная жизнь была в диковинку и не ассоциировалась с полярной ночью, пургой и авитаминозом.
Божественно, говорила дородная женщина, укутанная в специальный термоплед, выдаваемый при выходе. При желании она могла бы защитить собой от ветра сразу двух человек, просто буйство природы! Поразительно. Поразительно!
Знала бы она о фейских королевствах расположенных дальше, между тундрой и морем!
Прячась за телесами женщины, чтобы не попасть под пристальный взгляд какого-нибудь озабоченного безопасностью чужих детей взрослого, девочка Марина проскользнула между поручней ограды, с надписью «Не заходить!», и быстро вошла в холл с лифтом. Смотритель и, по необходимости, спасатель, в ярко-оранжевом безвкусном жилете, неодобрительно посмотрел на нее, но говорить ничего не стал. Они тут виделись уже не в первый и не во второй раз, и обоим было друг на друга наплевать.
С верхнего уровня вместе с Мариной, спускался лишь один человек какой-то обиженный корпоративный труженик нервного вида, с затравленным взглядом и сжатыми кулаками, в одном из которых был телефон. Вид у него был отчаянный. Такие, как он, приходили сюда прыгать с крыши, устав от бесконечного офисного унижения. И хотя, по правде говоря, до дела доходило крайне редко, смотритель был нужен как раз для того, чтобы следить за такими как он, нежели за неизвестно откуда взявшимися девочками.
«Если вы не уверены не заходите в лифты с незнакомым человеком или компанией», говорили правила перемещения по Городу-Дому. Вид у этого человека был такой, словно это ему стоило опасаться Марину, а вовсе не наоборот. Во всяком случае, когда этажом ниже лифт остановился и впустил в себя еще трех людей в костюмах и с галстуками, он заметно выдохнул.
И правильно, пусть боится, подумала Марина, я еще и не на такое способна, просто об этом пока не все знают.
Лифт быстро заполнялся офисными работниками. Согласно часам над хромированной дверью сейчас было время окончания рабочего дня. Клерки спешили поесть в мелких ресторанчиках и разбежаться по квартиркам. Другие люди поедут домой попозже. Обслуживающий же персонал менее делового вида обычно пользовался техническими лифтами.
Из внутреннего кармана Марина выудила наушники и прицепила их к телефону. Проверила сверток. Сокровище. Фейский артефакт, украденный из человеческого музея и временно перевоплощенный магией в связку из теннисных мячей, оклеенных разноцветной бумагой и фольгой.
Если бы мама или одноклассники прознали о том, во что она играет, то, наверное, обеспокоились бы необходимостью ее визита к психологу (в случае мамы) или издевались бы до самого окончания школы (в случае одноклассников). А учитывая, что Город-Дом хоть и был большим для здания, но все-таки очень тесным для города, так рисковать было нельзя до тех пор, пока не появится возможность навсегда отсюда сбежать.