Медсестра в нерешительности потопталась на месте, но, видно, желание поговорить на волнующую тему оказалось сильнее запрета.
Она вела себя, как всегда. По-моему, даже что-то напевала. Надела на голову чепчик, чтобы волосы не замочить, попросила меня насыпать в воду побольше лаванды, улеглась в ванну, заявила, что сейчас будет впадать в нирвану, и закрыла глаза. Я пожелала ей приятного отдыха и ушла укладывать остальных пациентов. Она велела не беспокоить во время приема ванны. Поэтому до конца процедуры я к ней не подходила.
Я подумал, что Нина имя девушки вышито на бирке, приколотой к груди, ощущала некоторую вину за происшедшее. И руководство, конечно, в укор ей ставило, что она инструкцию нарушила. Поэтому вольно или невольно она должна искать оправдания своих действий и моральную поддержку.
Думаю, если бы в ванной комнате происходило что-то необычное, к примеру, возгласы, крики, шум, то вы бы обязательно их услышали
Шума никакого не было, строго сказала Нина. Ее лицо вдруг омрачилось какой-то мыслью и, помолчав, она добавила. Но больше всего меня возмутило вот это.
Медсестра достала из широкого кармана халата журнал и показала мне. Во весь размер обложки была изображена она сама. На фотографии ее лицо выражало высшую степень испуга. Широко раскрытыми от ужаса глазами она смотрела на кого-то прямо перед собой. Ясно видна была дверь за спиной Нины та самая, возле которой она сейчас стояла.
Нетрудно догадаться, что снимок был сделан, как говорится, с натуры и, похоже, именно в тот момент, когда медсестра обнаружила тело певицы.
Вот вы известный журналист (удивительно, как моментально здесь распространяется информация), скажите, разве это не подло. Я имею в виду то, что здесь написано.
Я взял журнал одно из многочисленных ныне изданий, живущих за счет дешевых сенсаций, вымыслов и домыслов. Типичная «желтая» пресса. На глянцевой обложке через всю полосу шел заголовок: «Медсестра проспала смерть знаменитой певицы!» Меня, конечно, больше всего интересовало другое откуда снимок?
Я совсем не спала, возмущалась Нина, а работала. Однако меня осрамили на всю страну. За что? Разве я виновата, что именно в мое дежурство такое произошло? Мне теперь грозит увольнение с работы. Попадись мне этот писака, я бы его Неужели нельзя оставить человека в покое?
Произойди нечто подобное с какой-нибудь медсестрой на Западе, подумал я, она бы, как Моника Левински, выжала из ситуации целое состояние. Надавала бы кучу интервью, села за мемуары, да еще насочиняла бы всяких небылиц. А этой женщине просто обидно, и она хочет, чтобы ее не беспокоили.
Не волнуйтесь, сказал я. Вы ни в чем не виноваты. Среди журналистов, как и везде, есть, к сожалению, люди нечистоплотные. Давайте сделаем так: вы мне подробно расскажете все, как было. Мы напечатаем, и статья будет опровержением этой лживой информации.
Ой, что вы, замахала руками Нина. Меня точно тогда выгонят с работы. Нет, не могу.
Тогда, возможно, вы знаете, кто сфотографировал вас? Снимок, похоже, сделан в ванной комнате
Нет, она замотала головой. Здесь никого не было. А когда приехала милиция, то корреспондентов сюда вообще не пускали. Я понятия не имею, как получился этот снимок Ой, заболталась я с вами. Мне пора пациентов поднимать.
В раздевалке я обратил внимание на зеркало. Видно, в пансионате неравнодушны к ним они всюду. Зеркало было огромным, во всю стену. Но не в размере его главная достопримечательность. Если оставить дверь, что отделяет раздевалку от ванной, чуть приоткрытой, то в зеркало хорошо видно, что происходит в ванной комнате
2
Когда-то на месте пансионата была гостиница, построенная еще до Октябрьской революции, которую затем, еще в девяностых годах прошлого столетия, долго ремонтировали. Так долго, что даже местные жители стали забывать, что здесь на самом деле находилось.
И вдруг в течение каких-то нескольких дней все повернулось на сто восемьдесят градусов. Нахлынула строительная техника, заурчали краны и машины, здание одели в зеленую защитную сетку, и уже примерно через полгода перед изумленными ессентукчанами открылся фасад во всей своей красе. Над резной дверью висела красочная вывеска «Пансионат «Кавказский рай». На крыше целыми ночами сияла ярчайшая реклама.
Место было удобное здание, словно величественный лайнер, выплывало на главную площадь, оставляя за бортом старинный лечебный парк с его тенистыми аллеями, ведущими к источникам с минеральной водой.