И она повела меня по длинному коридору в конец общежития.
А Сергею Николаевичу вы кем доводитесь? поинтересовалась Валентина Васильевна.
Я с его сыном в институте учился, не стал скрывать я. С осени буду преподавать в школе. А летом хочу поработать.
Ну, тогда понятно, кивнула головой Валентина Васильевна, и лёгкая усмешка скользнула по её лицу. Комендантша в моём решении поработать пару месяцев видела просто блаж.
У нас живут люди разные. Есть завербованные, есть бывшие зеки. Бывает пьянство, мордобой, пугнула меня комендантша.
Завербованные не всегда плохие люди, а зеки есть везде, философски изрёк я.
Валентина Васильевна пожала плечами.
В просторной комнате стояло шесть кроватей, застеленных кое-как коричневыми с синими полосками байковыми одеялами. Возле кроватей в изголовьях стояли тумбочки. В середине комнаты расположился прямоугольный стол с голой, ничем не застеленной фанерной крышкой и четырьмя стульями вокруг. С потолка свисала лампочка на витом электропроводе без плафона. Проводка шла по верху от выключателя и закреплялась на керамических роликах.
На кровати сидел ражий веснушчатый малый с баяном. Перед ним стоял стул с прислонённым к спинке самоучителем игры, и он сосредоточенно разбирал ноты.
А ты, Корякин, чего не на работе? спросила комендантша.
А у меня сегодня отгул, недовольно отмахнулся Корякин, не отрываясь от своего занятия.
Где у вас свободная койка?
Это вместо Васьки «Круглого что ль? поднял голову Корякин.
Да, вместо Круглова, поправила комендантша.
Его кровать у окна была, только её занял Колян, а Коляново место вон, у стенки.
Я задвинул чемодан с рюкзаком под кровать, на которую указал Корякин и, сняв туфли, завалился на неё поверх одеяла. Я устал после всех сегодняшних походов и тело требовало отдыха
После оформления на работу в отделе кадров мы с Иваном Карюком шли пешком. Я хотел поближе познакомиться с городом, где предстояло какое-то время жить. Строительно-монтажное управление, куда я устроился на работу, как и множество других предприятий, обслуживало нефтеперерабатывающий завод. Оно находилось недалеко от завода и оттуда хорошо была видна его огромная территория, которая впечатляла своими размерами.
1200 гектаров. 1800 футбольных полей, сказал Иван. Одних автодорог 150 километров.
Вижу, что предмет тебе знаком, улыбнулся я.
А как же! Все мы в какой-то мере зависим от завода, ведь и наш городок вырос вокруг его строительства, недаром он и называется городок Нефтяников.
Лес труб возвышался над кирпичными заводскими строениями, изрыгая в небо густой дым, который клубился и извивался от лёгкого ветра, а потом расползался и растворялся в вышине, заполняя всё пространство до горизонта. Яркое пламя факела, похожего на гигантскую свечу, превращалось в черную тучу дыма и тоже уходило в небо.
И всё это идёт в атмосферу? спросил я, глядя на причудливую игру плотного, будто вылепленного из пластилина, дыма.
А куда денешься? Все вредные примеси на город. Да ещё и со сточными водами от нефтепереработки в поверхностные воды поступает до хрена всяких сульфатов, фенолов и другой дряни.
Как же здесь можно жить?
Живём, как видишь. Да и не вечно же так будет. Придут новые технологии, появятся новые очистные сооружения. Что-нибудь придумают Зато здесь надёжная работа и хорошие заработки. Завод обеспечивает больше двух тысяч рабочих мест, а если со всеми подрядными организациями, то, считай, раза в три больше.
Я слышал, нефтезавод строили зеки, сказал я.
Почему только зеки? В строительстве участвовало много рабочих, в том числе и зеки. Сюда ехали молодые специалисты со всей страны. Кстати, на стройке работал в числе заключённых Лев Гумилёв, который отбывал срок в Омске
Мы шли по улицам, название которых часто отражало специфику городка: улица Химиков, Нефтезаводская, улица Энергетиков, улица Энтузиастов.
Район наш ещё строится, рассказывал Иван, хотя, в основном, всё, что нужно, здесь уже есть А ты знаешь, когда я уезжал в Ленинград учиться, здесь ещё не было ни троллейбусов, ни трамваев, а теперь, смотри, и трамваи, и троллейбусы.
Действительно, мимо нас громыхали трамваи, трезвоня педальными звонками; высекая искры дугами, шли троллейбусы, и вообще дыхание города ощущалось в полной мере: люди, заполняя тротуары, спешили по своим делам, сигналили грузовые и легковые автомобили. Всё двигалось, всё работало. Радовали глаз зелёные газоны и молодые дерева сквериков.