Я ворвалась в монтажную с криком «Что случилось?», Марина резко подняла голову, и я увидела ее злые заплаканные глаза.
И она исчезла в очередной раз. А когда появилась в студии, сказала:
Я не могу этого смонтировать Поможешь?!
Мы вместе принялись отсматривать съемки. Да, из этого мало что можно было сваять статичные, совершенно безжизненные кадры, люди спинами, никто не улыбается. Вроде бы правильные планы, но все как-то некрасиво, не полетит. И на Марину накатила очередная волна депрессии.
У меня ничего не получается Я занимаюсь не своим делом Я не чувствую себя ни оператором, ни журналистом. Все это не мое!..
Людей нет, работать некому А как только у Марины что-то начало получаться, так она «мое-не мое»!
И снова эти ее таинственные исчезновения
Иногда мне казалось, что нет человека надежнее, чем Марина.
Большая, спокойная, доброжелательная, она вроде бы не расстраивалась по мелочам и мыслила конструктивно. Как вдруг бросала все, исчезала на неопределенный срок, и ее приходилось разыскивать. Когда я выговаривала ей, то она молча, не мигая, смотрела на меня, и мне становилось не по себе: мне казалось, что из меня куда-то утекает вся моя жизненная сила. Ей словно доставляло удовольствие то, что я ее ругаю. Похоже, она даже специально провоцировала эти ситуации, и выбирала для них самый неподходящий момент.
Но вот она брала себя в руки, уверенно садилась за стол начальника, составляла планы, вписывала новые сюжеты, в общем, наводила порядок. При этом нахваливала себя вслух:
Ай да Маринка! она часто говорила о себе и обращалась к себе в третьем лице.
А мне очень хотелось, чтобы Марина нашла себя в творчестве.
Герой ее «фильма»
Мне показалось, что стоит Марине поручить интересный сюжет, как она загорится, только чтобы при этом далеко не ездить, не тратиться на транспорт и не жалеть испорченного материала.
Тем временем в Новосибирский монастырь прислали для служения молодого кандидата в иезуиты по имени Дмитрий. Его назначили министром монастыря, как в свое время брата Джорджо, вдобавок временно поставили нашим начальником.
Ростом он был как бедный Норберт, однако ходил медленно, держался важно, говорил тихо, все делал неспешно, с достоинством. Не знаю, каких он был кровей, но имел внешность классического конокрада: смуглый, волосы цвета воронова крыла, хитрый черный глаз, до кучи еще и золотой зуб.
Что же привело такого интересного юношу в Католическую Церковь? И как вообще российские парни становятся монахами-иезуитами? Чем не тема для Марининого сюжета!
И вот я послала Марину в монастырскую половину здания взять интервью.
Синхрон получился неважный: общий неинтересный план, отвратительный свет, и вообще сидит Конокрад и пафосно рассуждает о Боге Не верю.
Но Марина вдруг загорелась. Она придумывала все новые сцены, организовывала какие-то вечерние съемки, для которых им с Дмитрием требовалось куда-то ехать вдвоем. Кучка кассет росла, но до конца сюжета было далеко.
А потом с новой силой пошли исчезновения Марины с работы, непонятные слезы, терзания, обмолвки, недомолвки. Я ничего не понимала, пока Марина вдруг не подала заявление об уходе.
По собственному желанию
Мы с Дамианом так привыкли заботиться о бедной неприспособленной Марине и нянчиться с ней, что нам было жутко отпускать ее в этот страшный мир. Как же она будет жить вне крепостных стен «Каны»?
Почему-то все это совпало с переводом Дмитрия в Москву. Я явилась свидетелем того, как перед отъездом с ним поскандалила наша бухгалтерша по поводу студийных денег, которые тот якобы растратил не по назначению. Я не удивилась: это вполне соответствовало моему личному опыту финансового общения с этим странным парнем.
Напоследок Марина завещала мне доделать свой сюжет про «обращение Дмитрия к Богу» и ушла, не оставив домашнего адреса.
А я морально приготовилась, зажмурившись, взвалить на себя все Маринины обязанности плюс к собственным.
Разбор бумаг привел меня к открытию, поразившему в самое сердце Все, что Марина с такой помпой делала, все эти планы и обновляемые списки теперь занимало у меня от силы полчаса в неделю. В общем, отряд не заметил потери бойца
Хотя нет, заметил! Некоторых наших сюжетов, сброс которых я поручала Марине, на мастер-кассетах не оказалось и вовсе Как будто не было сюжетов, не было Марины.