Пожалуй, не откажусь, Ирина позволила взять её под руку, и они направились в заведение на рельсах. Там заказали расстегаи и чай с лимоном. Верховцев смотрел на Ирину и любовался её особенной красотой: умные серые глаза, высокий лоб, греческий носик, чуть ироничные губы, милые ямочки на щеках, когда она улыбалась. Ирина почувствовала его взгляд, и её щёки окрасил прелестный румянец. Говорили сначала о литературе, потом о классической музыке. Время незаметно летело за интересной беседой. После трактира они подошли к пруду.
Идёмте ко мне, наконец решился Верховцев.
Вы хотите познакомить меня с родителями?
Я живу один, мужчина привлёк Ирину к себе.
Мне кажется, неприлично просто так заходить в гости к одинокому мужчине, отстранилась Ланская.
Это всё пуританские предрассудки, Верховцев поцеловал Ирину в губы и сразу получил звонкую пощёчину.
Не провожайте меня, вспыхнула Ирина и быстро пошла прочь. А Верховцев растерянно опустился на скамью.
Глава 6
Отец Сергий метнул из под седых бровей на вошедшего хитровато-проницательный взгляд: «Заходи с Богом».
Верховцев удивился скромной обстановке кельи старца. Деревянные нары с лоскутным одеялом, оцинкованное ведро с алюминиевой кружкой, образ Спасителя в красном углу и каменный пол, истёртый до блеска молитвенными бдениями.
Отец наш небесный, а мать родная земля. На ней и живём, за неё и молитвы мои. Тёмные века кончаются, пора дальше идти. Но люди ещё прошлым живут, боятся из своей норки нос высунуть. Эдак и светлое завтра просидим в темноте и грядущее царство небесное пропустим, издалека начал старец.
Отец Сергий, я светский человек и в царство небесное не верю. Чем же я могу вам помочь?
Александр, нельзя одновременно служить и Богу и дьяволу.
О чём вы, отец Сергий?
О твоей тёмной книге.
Отец Сергий, книга получила высокую оценку и международное признание.
А я ведь название книги не сказал, а ты уже сам понял, какая твоя книга тёмная, уличил писателя монах.
Я старался правду писать. И за каждое слово в книге отвечаю, обиделся Верховцев.
Старался правду, а получилась ложь, смиренно произнёс старец.
И в чём ложь?
А в том, что неполная правда и есть ложь. В книге ты пишешь о том, что плохо в России. Но у тебя нет ни одного светлого образа, ни одного лучика добра и света. А ведь Русь Бел Свет была изначально и есть теперь, отец Сергий прошёл в красный угол, опустился на колени и погрузился в молитву.
А Верховцев присел на нары и призадумался. Сколько тёмного в людей вливается средствами массовой информации: в теленовостях аварии, катастрофы, преступления, в кино насилие и убийства, в прессе сплетни и грязные слухи. И его книга, возможно, стала последней каплей, переполнившей чашу негатива. Да и Ирина сказала, что книга мрачная. Жаль, вчера так нехорошо получилось. Привык, дурак, к доступным женщинам. Как стыдно Надо будет перед ней извиниться.
Тем временем монах закончил молитву, трижды перекрестился, встал с колен и обратился к Александру:
За тебя молился, чтобы Бог тебе дал силы выполнить твоё предназначение написать светлую книгу, которая призовёт чистых душой и сердцем сделать Россию царством Божьим на Земле.
Отец Сергий, я совсем не ангел. Как же нечистый человек сможет написать светлую книгу?
Не ангелы меняют жизнь людей к лучшему, а обыкновенные люди с их грехами и слабостями. Один раскаявшийся грешник дороже девяноста девяти праведников. Бог дал тебе талант, и грех не использовать его на богоугодное дело. Остальные свои грехи ты сам знаешь. А если какие забыл, то представь, что тебе отпущен Богом год жизни и подумай, что можно за это время исправить. А как исправишь, берись за книгу с чистой душой.
Отец Сергий, мне всё время кажется, что мы с вами где-то встречались. И эти мои юношеские стихи в вашей записке Верховцев изучал лицо седобородого монаха. Ничего знакомого, вот только глаза Неожиданно Александр вспомнил: Сергей Андреевич, вы?!
Узнал! Да, в миру был Сергей Андреевич Решетов. А после пострижения монах Сергий.
Решетова в институте уважали. Учёный широчайшего кругозора, замечательный педагог. Он же курировал факультетскую стенную газету «Слово за слово», где когда-то «печатался» Верховцев. Решетов всячески поощрял талантливого студента: зачёты ставил «автоматом» и не задавал дополнительных вопросов на экзаменах. «Не зарывай свой талант, он ещё всем пригодится!» говаривал профессор. Неожиданно Решетов уволился и уехал из Москвы. Поговаривали, что причиной тому был идейный конфликт с руководством института. Доходили слухи, что он принял монашество, кто-то видел его на Валааме, кто-то на Афоне. Короче был человек, а остались только слухи и домыслы.