Хочешь послушать?
— Да нет, — сказала я, — в другой раз как-нибудь.
Воображаю, какие там тексты! Вася продолжал трепаться, а я, блуждая взглядом, вдруг наткнулась глазами на настенные часы. Боже мой! Пятнадцать минут двенадцатого! Я же на встречу опаздываю. Охнув, соскочила со своего места и бегом бросилась в комнату переодеваться. Вася двинулся было за мной, не прерывая, впрочем, своего повествования, но я захлопнула дверь прямо перед его носом.
Через десять минут я села в свою «девятку», стоящую у подъезда. Успею, если постараться.
А Вася пусть пока у меня дома посидит. Ознакомится с обстановкой.
* * *
На встречу я приехала ровно к полудню — не опоздала. Уже из машины заметила женщину лет сорока — в черном, несмотря на невыносимую жару, платье. Траур, что ли, у нее какой? Ну, это явно связано с моим заказом. Всхлипы эти еще по телефону…
Я подошла к ней.
— Здравствуйте, я Татьяна Иванова. Это вы мне звонили?
— Я, — пропищала она, — я звонила.
Ну, знакомый голосок!
Мы отошли и сели на скамеечку в тени деревьев.
— Я вас слушаю.
Она вздохнула, пожевала скорбно губами и начала:
— Мне рекомендовали вас знакомые, сказали, что когда-то вы хорошо их выручили. Вот… я к вам со своей бедой. Мой сын, Виталик, — ему двадцать один год — неделю назад ушел из дома и, — губы у нее задрожали, — до сих пор не вернулся.
— Раньше надолго пропадал?
— Нет, на такой срок никогда. Он же знает, что мы с ума сойдем… А я сердцем чую, что случилось что-то. — Губы ее уже выплясывали нечто невообразимое, она сморщила лицо, готовясь заплакать.
Я торопливо вытащила из кармана джинсов носовой платок и подала ей. Специально таскаю с собой для подобных случаев.
— Спасибо… Так вот, в милицию я заявила, приходили пару раз, сказали, что будут искать, и… так и ищут. Я им звоню, звоню — ничего. Помогите мне, пожалуйста.
Тут она всхлипнула и закрыла рот руками.
«Сейчас рыдать будет», — с тоской подумала я. Не люблю эти сопли. Всем ведь известно — чужое горе мало кого трогает.
— Успокойтесь, — я погладила ее по спине, — и расскажите о вашем сыне.
Она еще раз вздохнула, вытерла навернувшиеся слезы и начала рассказывать, перемежая слова бесконечными всхлипами. И говорила она около получаса.
Как я поняла, сама Светлана Александровна была довольно известным в нашем городе дизайнером ( это по ее словам— довольно известным, я что-то нигде ее фамилии не встречала). А ее супруг — удачливым бизнесменом (опять-такипо ее словам). Вот только сынок — тот самый Виталик — по стопам родителей пойти не захотел, закончив школу и отучившись два года в юридическом, решил для себя процесс обучения завершить. От армии его, естественно, отмазали, а работать он не пошел — в семье, слава богу, денег хватало.
— А в этом году, — рассказывала Светлана Александровна, прикладывая носовой платок к припухшим от слез и покрасневшим глазам, — мы с мужем стали замечать, что Виталик часто домой приходит… какой-то не такой. Вроде не пьяный, а… Только недавно догадались, что наркотики принимает…
Она вздохнула и продолжила:
— Правда, он не колется… то ли нюхает их, то ли курит… Ведь это не так опасно? — с надеждой спросила Светлана Александровна, наклонившись ко мне.
— Ну как вам сказать… до поры до времени… А впрочем, да. Не так опасно, — поспешила я успокоить ее.
Она снова вздохнула.
— Всех друзей, подруг, знакомых всяких проверяли?
— Да, милиция этим занималась. Ничего нет.
Я задумалась. Нужно было найти какую-нибудь ниточку, какую-то отправную точку, откуда можно было начать, собственно, поиски.
Потом спросила:
— А места тусовок? Ну там клубы, кафе и тому подобные заведения проверяли?
— Да он, собственно, в последнее время мало куда ходил.