Валь, я тебя понимаю, у тебя шок. Я не обижаюсь, поверь. Так когда похороны?
Чьи?
Пашкины.
Нин, как проспишься, так и звони! мать грохнула трубкой об аппарат. Больная! Вся в брата!
Телефон снова затрезвонил. Мать осторожно подняла трубку.
Слушаю.
Тять Валь, это я, Лариска. Теть Валь, я вам сочувствую.
Ларис, себе посочувствуй тебе лечиться надо, вместе с твоей мамашей.
В трубке пошептались.
Теть Валь, мы понимаем, вы сейчас не соображаете ничего.
Ларис, что тебе надо?
Когда похороны?
Мать закатила глаза и устало вздохнула.
Чьи?
Пашкины.
Это Витька такую дичь сочинил?
Нет, у нас его давно не было. Это Лобаниха позвонила и сказала.
Нинка кошкодавница еще та, нашли, кому верить. Жив Пашка, что б ему пусто было! Жрет, как пылесос.
Да?.. в трубке снова озадаченно зашептались. А его можно услышать?
Носится где-то, паразит припадочный. Где я его ловить буду?
Трубка зашепталась.
А вы не могли бы позвонить, когда он придет?
Нет, не могу! отрезала бережливая мать. У нас денег нет, межгород из-за всякой ерунды заказывать. Скажи спасибо дяде Вите, он все спускает на учебу. У вас все?
Ну
У вас что нового? внезапно вспомнила она о хороших манерах.
А у нас-то, у нас! Вы не поверите! К мамке мастер пришел с фабрики, а у него сапоги сперли!
Какой ужас.
И не говорите! А еще соседа хоронили, а кто-то крышку с гроба упер.
Это как?
Она в коридоре стояла, в комнате места не было.
У вас там сплошь сумасшедшие какие-то, мать покосилась в сторону спальни. А вы еще всяких дур вроде Лобанихи слушаете.
Пашка точно живой? трубку взяла тетя Нина.
Живой, Нин, не дождетесь. Раздался звонок от калитки. Ладно, мне пора, кого-то черти принесли.
Мать вышла из дома, прохрустела шлаком по дорожке, отперла калитку. За ней стояли Лобаниха и Моргуниха в черных платках.
Ой, Валь! Лобаниха кинулась опешившей матери на шею и начала рыдать, пропитывая слезами блузку. Что делать?
Держись, Егоровна, вставила Моргуниха, надо крепиться.
Эпидемия просто, задумчиво сказала мать.
Это заразно? соседка отпрянула.
Судя по всему да. Медицине подобные случаи известны.
Ой, что делается, плакальщицы попятились.
Нин, а с чего ты взяла, что Павел умер?
Ну так как же? Лобаниха посмотрела на Моргуниху. Саша же сказал, он сам видел.
Саша скоро к своему папе отправится, в соседнюю палату, отрезала мать. Павел здоров и прошу прекратить слухи распространять. А иначе сделала значительное лицо и показала пальцем в небо, Виктор Владимирович сообщит куда следует.
Всем хоботы посверну! отец услышал сквозь отрытое окно непонятный разговор и на всякий случай напомнил о себе. Возвращение коленвала!
Мы пойдем? испуганно спросила Лобаниха.
Идите и подумайте над своим поведением, мать чопорно поджала губы и захлопнула калитку.
Горбатого могила исправит
Нам нужен горбатый, Пашка вылез из крышки гроба.
Зачем?
Мамка же говорит, что горбатого только могила исправит. Так?
Ну.
А если просто в гробу полежать? Поможет?
Я откуда знаю? я пожал плечами. И это не целый гроб, а только крышка.
Все равно, надо проверить.
Я задумался. Горбатых в деревне не было, но любопытство уже засунуло когти в мой мозг.
А если не горбатого?
А кого?
Заику можно.
Кто у нас заика?
Не знаю.
Мы молча смотрели друг на друга.
А если дурачка?
Это тебя что ли? я рассмеялся.
Красотьевича можно.
Красотьевич был погорельцем и жил вместе со свиньей Муськой в самодельной хижине на «старой» деревне.
Красотьевич просто погорелец, а так не дурак.
Точно?
Точно. Он когда сторожем на ферме работал, то теленка украл. А когда ток сторожил, то зерно продавал.
Не дурак, согласно кивнул Пашка. А если Васю Пепу?
Пепа был старше меня, ростом повыше, но по уму отставал даже от Пашки и его друзей. Единственной отрадой в его жизни были птичьи яйца. Он не мог пройти мимо гнезда. Ловко как обезьяна залезал на любое дерево и прямо там выпивал яйцо, посыпая солью и заедая черствым хлебом. Уж сколько его гоняли мужики, а все равно. Выйдет, оглянется, что нет никого и юрк на дерево! Только пустая скорлупа вниз сыпется.