Парень, тем временем, пришел в себя, и еще к какому-то выводу; потому что опять опустил веки, теперь уже не прижимая их плотно явно подсматривал. И увидел, наверное, как и все остальные, как вокруг кувшина большого, примерно на половину их походного бурдюка, материализовались кружки. Ну, или бокалы к пиву, по мнению Миры они никакого отношения не имели; скорее, были предназначены для вина. Хотя прежде глава посудин таких форм никогда не видела. Как и кувшина, кстати.
Артан, усаживаясь, засопел еще шумнее. Его явно терзало нетерпение, и желание ухватиться за ручку кувшина; возглавить, так сказать, процесс. Но тому мешали три вещи разрешение главы, которая вполне могла запретить пьянку, пусть такую слабенькую, в рейде. Во-вторых, пить чужой напиток и из чужих рук было просто опасно. Ну, и в-третьих, и это было, пожалуй, главным, и никогда не нарушаемым первый бокал должен был наливать угощающий. Или трактирщик. Вот потом да, как дело повернется. А пока
Парень, не ожидая, разрешения Миры, аккуратно разлил чуть шипящий пеной напиток по бокалам. Не так уверенно, конечно, как это сделал бы Артан, но ни капли не пролил. И первым отпил из своего бокала, предварительно понюхав его содержимое. Для Миры это не было показателем. Как и тот вывод, что сильному магу а незнакомец, показывающий такие чудеса, не мог им не быть совсем незачем их травить. Он мог отправить в небытие всех пятерых одним щелчком пальцев. Но все же
Она взяла бокал и тоже отпила. Точнее, задержала глоток во рту. Организм завопил: «Глотай, и еще, и еще!». Но глава слушала не его, а другую часть ощущений, которые были направлены к пальцу с лечебным амулетом. Перстень не мог распознавать яды. Но как только один из них попадал в женский организм, он начинал бороться. Не важно, с каким результатом; главное, что Мира этот процесс ощущала. Сейчас ничего подобного не было, и она, кивнув (это уже для всех) приложилась губами к краю бокала за вторым глотком, третьим и так далее, пока не показалось дно бокала.
Закрыла глаза, наслаждаясь вкусом пусть не совсем любимого, но необычного, и явно очень дорогого сорта. И так, не глядя, знала, что сейчас творится за «столом». Близнецы, образцы этикета, отпивают пиво мелкими глотками, улыбаясь и выражая своими красивыми личиками благодарность, восторг, ну, и много еще чего но в меру, равными пропорциями. Широкое костистое лицо Грома, как обычно, не выражает ничего. И пьет он редкими, но долгими глотками. А вот Артан свою первую порцию уже выхлебал; шумно, чуть ли не давясь, и теперь тянет свои загребущие руки к ручке кувшина.
В последнем она ошиблась. Глаз сквайда, оправдывая свое название, сейчас внимательно рассматривал бокал, который почти утонул в его широченных ладонях. Потом обнюхал его, и даже попробовал укусить. А потом вынес вердикт окончательный, не предполагавший сомнений:
Золото! Очень качественное. Старое, теперь такого не делают. Если и кувшин такой же
Он все же ухватился за ручку, которая в его лапище не казалась такой уж массивной, и повторил процедуру осмотра, которая длилась много дольше чеканных, или литых узоров на нем было гораздо больше, чем на бокале. Потом кивнул, подтверждая последнее свое предположение, и все же разлил пиво по бокалам, которые к этому моменту все были пусты.
Мира правильно поняла вот эти: «Если и кувшин такой же». Если этот набор унести с собой в качестве добычи, то хватило бы и на долг, и пожить пару месяцев в городе, ни в чем не отказывая, и на пару новых амулетов уровнем повыше И отложить на потом у того же Мирта, или в хранилище у родичей Артана.
А потом снова в рейд
Легким усилием воли она отбросила несбыточные мечты. Мечты, в которых этот парень, оказавшийся сильным магом, подарит сквайду этот золотой набор.
Ну, хотя бы за то, что мы открыли для него путь к свободе
И сама же расхохоталась, в душе. А парень, которого она называла так по привычке он мог быть старше ее не в несколько, а в десятки раз продолжил их удивлять. Благо, что не в ущерб здоровью; скорее, напротив. Поднеся левой рукой к носу еще один кусок вяленого мяса (в правой был полный бокал) он с видимым сомнением покачал головой, и опять закрыл глаза. Замерли все, даже Артан, с кружкой у рта. Остановил движение даже его кадык, поросший таким же редким и грубым волосом, как и нос, и все лицо. Да и все тело тоже. Артан не очень любил обнажаться перед чужими. Перед Мирой он, конечно же, разделся бы, и с великой охотой, только вот глава к этому повода ни разу не дала. Но иногда приходилась врачевать; перевязывать, вытаскивать из ран посторонние предметы. Так что внешние особенности организмов членов сквайда его главе были знакомы.