Я не жалуюсь! скромно отвечала Анастасия. Муж у меня неплохой. Жалко, что по графику он уделяет мне всего полчаса в день. Зато хоть не пьет!
Можно сказать, что все подданные были довольны Иваном Васильевичем. Даже бояре, поначалу возмущавшиеся его трезвым образом жизни, при котором им мало что удавалось утаить от царя и совершенно невозможно стало обворовывать его, в конце концов, смирились со своей долей и стали жить по-новому.
Подавляющее большинство из них, следуя примеру царя, завели себе аналогичные расписания, и каждый день раскланивались с Иваном Васильевичем на утренней пробежке или днем, плавая в Москве-реке.
Неизвестно к чему все это могло привезти. Возможно, лет через двадцать или тридцать царство Ивана Васильевича захватило бы всю Европу, которая переживала тогда глубочайший мировоззренческий религиозный кризис. По крайней мере,
к этому намечалась тенденция.
Однако однажды все внезапно изменилось.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ ПРОГОНЯЕТ ПОПА СИЛЬВЕСТРА И НАЧИНАЕТ ЖИТЬ СВОИМ УМОМ.
Однажды (1560 год), делая, как обычно, утреннею зарядку Иван Васильевич стал ворчать:
Достал меня проклятый поп Сильвестр. Нажраться хочу! Ща бы холодненькой водочки! Сил моих больше нет!
На следующий день царь явился на проповедь отца Сильвестра с сорокаминутным опозданием и сильно подшофе.
Здорово, поп! рухнул он в кресло и достал из-за пазухи литровую бутылку самогона. Опохмелишься?
Что с вами, Иван Васильевич? Вы пьяны? изумленно выпучил на него глаза из-под очков Сильвестр.
А че еще делать? Твои поучения слушать? сделал большой глоток прямо из горла царь. У меня уже от твоих зарядок, тренировок и лекций по международному положению шарики за ролики зашли!
Немедленно идите спать, Иван Васильевич! захлопнул книгу и снял очки Сильвестр. Сейчас вы выпили, а когда проспитесь, мы обязательно поговорим о вашем поведении! Заранее хочу предупредить, разговор будет серьезным и приготовьтесь получить заслуженное наказание!
Срал я на тебя! царь залпом допил бутылку и бросил ее в Сильвестра, который едва успел увернуться. Заслуженное, блин, наказание! Совсем охренел, козел старый! В каком это государстве видано, чтобы царю по ночам приходилось тайно от всех бухать под одеялом, а после бессонной ночи вставать в пять утра
и притворяться, что ему нравится делать зарядку. Мне четвертый десяток пошел!
У меня сердце может не выдержать! Помнишь пятьдесят третий год? Все вы тогда гадали, чем я заболел! А как мне не заболеть, если я до этого несколько ночей подряд бухал под одеялом?! Ночью бухал, а утром тяжести тягал! Несчастный я человек!
Иван Васильевич вытер пьяную слезу.
Когда вы проспитесь, Иван Васильевич, вам обязательно станет стыдно! поднял перст вверх Сильвестр. Еще раз говорю вам: немедленно отправляйтесь спать, пока вас никто в таком виде не видел!
А я тебе еще раз отвечаю: пошел в жопу, сраный поп! Ты мне двенадцать лет, падла, мозг выносишь! Воспитатель хренов! Я взрослый человек! Я царь!
Плевать мне на твои поучения! Не хочу делать зарядку! Слышишь?! Не хочу и не буду! Я твои гантели уже выкинул вместе с книгами о нравоучениях! И твою лекцию по международному положению я сегодня прогуляю. Понял? Потому что я клал на нее с колокольни Ивана Великого! Ты сначала сам разберись в международном положении, а потом берись царя поучать. Ты в политике круглый ноль без палочки!
И что вам конкретно не нравится в моих лекциях? с видом ущемленного достоинства прищурился Сильвестр.
Не понравилось, что ты дурак! Иван Васильевич достал из голенища сапога вторую бутылку и выбил пробку. Опохмелишься? Забыл. Ты же у нас типа трезвенник. А сам небось, как я, по ночам под одеялом бухаешь!
Царь рассмеялся.
Послушай, поп, мои стихи:
Иной не пьет! Есть и такие, кто ненавидит алкоголь!
Когда-то их давно зашили! И вот горды они собой!
Но в их глазах всегда заметно пламя страсти роковой!
Едва лишь пьяницу заметят, как вслед глядят ему с тоской!
Они всех пьяниц презирают! Они зовут их дураки!
Пока ведь в мире выпивают, им деться некуда с тоски!
И лишь когда напьются сами, они весельем расцветут!
Глаза их счастьем засияют, и все, что нажили, пропьют!
Какой ужас! тяжело вздохнул Сильвестр.
Вот ты, трезвенник, мечтаешь о присоединении Крыма к России, а я, пьяница, не желаю его присоединять. Я лучше Прибалтику присоединю. Такова моя царская воля!