Через неделю начинается предвыборная гонка, смотри не подкачай. Мы должны быть избраны. Провал смерти подобен. У меня довольно сильный соперник. Это бывший секретарь обкома партии Щипалко. Он заговорит, кого хочешь. Он и сейчас на цитатах выезжает. Послушаешь его слюнки текут. Опасный тип.
Сейчас в болтовню никто не верит, успокаивал его Дискалюк.
Я иногда начинаю дрейфить. Еще ни разу не было таких выборов. Раньше бывало, если ты внесен в список для тайного голосования, считай ты избран, а сейчас все может быть.
Поживем увидим.
В один из праздничных дней возле сельского клуба села Апша стояла цистерна с известной в округе «Скачевкой» совершенно дерьмовой водкой, которую все ругали на чем свет стоит, но тем не менее брали, так как из всех водочных марок, она оказалась самой дешевой. В соседнем селе, Средней Апше, было отравление, правда обошлось только промыванием желудков, без так сказать смертельного исхода. Но это происшествие постепенно улетучилось из памяти местных любителей спиртного, а вслед за ними и все граждане начисто забыли об этом. «Скачевка» попрежнему пользовалась спросом. Ее можно было приобрести в рассрочку. Сам Скачев получал древесный спирт в обмен на дерево из бука, который его работники пилили в ничейном лесу. Так что спирт доставался даром и бизнес шел полным ходом.
Впервые Скачев подвергся демократическому геноциду с месяц тому назад. Нагрянули санитарные врачи, стали брать спирт на анализ. Анализ стоил две тысячи долларов. Только ушли врачи, грянула налоговая инспекция: где разрешение? Ну-ка подать сюда ТяпкинаЛяпкина! Скачев положил в конверт три тысячи долларов. Работники налоговой инспекции козырнули и ушли. Потом явилась милиция. Это были более скромные товарищи: им хватило всего тысячи долларов.
Скачев тяжело вздохнул, как лодочник после тайфуна, но этим дело не кончилось. В пятницу его вызвали на ковер к самому Дискалюку.
Ну что, прихвостень империализма, жиреешь и не делишься с бедной демократической властью? Как так, а?
Да я, значит, планировал, меня уже ободрали как липку. И врачи, и милиция, и налоговая и я теперича почти пролетарий, господин Дискалюко.
Научись правильно выговаривать фамилию того, к кому ты пришел на прием. Это вопервых, а вовторых, в это воскресение товарищи из Ужгорода начинают предвыборный марафон. Тебе предоставляется честь в каждом селе выставить по цистерне своей поганой «Скачевки». Наши избиратели должны быть вусмерть разогреты.
Дык у мене нет стольких цистерн, пан Дископадлюко! выпалил Скачев.
Дискалюк нахмурил брови, стукнул кулаком по столу, так что графин подпрыгнул на стеклянной подставке, а Скачев вскочил, опустил голову, скрючился.
Тады, пан Ди график буду составлять. По три часа систерна с бензином, простите, с водкой, будет торчать в Апше, три часа в Апшице, три часа в Средней Апше. За три часа можно нализаться вдоволь, я так разумею. Все апшаны любят эту жидкость. Их хлебом не корми, лишь бы выпить было что.
Пока иди. Мы еще встретимся, пробурчал Дискалюк.
17
Около двенадцати часов дня, когда многие люди собирались в церковь, колхозный тракторист Осташ в засаленной сумке тащил набор ключей от трактора, чтобы комуто продать и на вырученные деньги опохмелиться. Увидев цистерну со «Скачевкой», он бросился и прилип к ней как в далеком детстве к материнской сиське.
Налей хучь маленький стаканчик, с мольбой в глазах говорил он девушке в белом переднике, стоявшей у краника рядом со столиком, накрытым клеенкой. Я тебе, дочка, новейший инструмент от трахтора принес. Отдай отцу, пригодится в хозяйстве. Еще благодарить меня будешь.
Не надо мне ничего. Это благотворительная водка. Пейте, сколько хотите. Только после первого стакана пойдете по селу и будете призывать отдать свои голоса на выборах за товарищей Дисколюка и Устича, а всех остальных вычеркивать, понятно?
О, это с превеликим удовольствием. Повтори еще раз фамилии, а то не запомнить.
Девушка повторила.
Ну теперь запомнил, наливай, а то все у нутре горит, сил никаких нет.
Но девушка налила ему только двести грамм: таков был приказ начальства. Остальные надо было заработать.
Осташ бросил сумку с инструментом под колеса цистерны, отыскал консервную банку, взял камушек и пошел по селу выстукивать. Консервная банка не гильза и звук от нее приглушенный, но все же люди открывали окна, выглядывали, а некоторые и выходили на улицу.