4
Иванко явно это не устраивало, но он молча следовал за великими людьми села, не высказывая то, что у него на душе.
Ты должен благодарить господина Лимона за заботу о тебе, сказал землемер, как можно тише, наклоняясь ближе к уху Иванко. У нас сегодня так много работы, а особенно у господина Лимона и, тем не менее, он не посчитал предосудительным все бросить и подняться пешком, представляешь? пешком к вам так высоко в гору.
Мне не подойдет другое место, тихо произнес Иванко.
Почему? Как это не подойдет. Председатель лучше знает, что подойдет, а что не подойдет, с укором произнес землемер Поп.
Я хочу на земле дедушки. Я на этой земле рос, полюбил ее. Каждая травинка мне знакома, каждая рытвина. И потом материал возить далеко не хочется.
О чем вы там балагурите? спросил Лимон.
Ему, видите ли, не подходит участок в другом месте, сказал землемер.
Если будешь капризничать, вообще никакого участка не получишь, пригрозил Лимон.
Они уже подошли к предполагаемому месту. Оно, и вправду, явно не годилось под постройку: слишком большой уклон вспашку не произведешь, картошку негде вырастить. Да и дом там никак не поставить. Прекрасный участок, на отшибе, никто тебе мешать не будет. Выпив, можешь кричать, песни петь, матом ругаться. Никто тебя не услышит, жалоб писать не станет, что порядок нарушаешь.
Я буду строить на земле дедушки: мне любо там. Остальную часть пользуйте, я не озражаю, только под домик мне выделите несколько соток.
Это невозможно, категорически заявил Лимон. Этот земельный участок занят, я тебе уже говорил об этом.
Ну, хоть временный шалаш разрешите построить такой, на летний период, всего лишь. А зимой я, так и быть, буду на полу спать, рядом с папиной кроватью.
Ты в армии служил?
Да, а что?
Жаль, а то я бы тебя отправил, куда подальше. А теперь иди, крути хвост своей лошади.
Спасибо.
Они разошлись, так и ничего не решив. Лимон был недоволен только одним: ему не удалось убедить Ткаченко в том, что следует отказаться от строительства домика на том земельном участке, который ему предоставлен быть не может и согласиться строить на пустыре.
Что можно сделать с этим шалопаем? спросил он у землемера.
Ничего с им сделать нельзя. Эта семья полные пролетарии, наследие проклятого прошлого.
Коммунистического.
Да. Такие люди как они всю жизнь трудились в колхозе, ничего своего не имели, даже кошки в доме не было, а чтобы както прожить, воровали все, что только могли. Если их ловили с поличным и грозили, какимто наказанием, они, не стесняясь, отвечали: а нам, татарам, все равно. Воровство не ограничивалось только масштабами пропитания. Воровали зерно и отдавали ворованное за бутылку. А теперь, хоть режим и поменялся, но психологиято осталась.
Я все равно не смогу оставить этот участок. И дело даже не в участке, как таковом. Дело совсем в другом. Стоит уступить только однажды, хотя бы этому Ивану, как всем придется уступать. Так и на шею сядут, кулаком по столу начнут стучать в моем кабинете. Лимон все более горячился, часто останавливался, размахивал руками, сжимал кулачки, сердито сплевывал. Землемер знал его повадки. Молчать дольше нельзя было, иначе председатель мог пройтись и по его адресу. А за ним самим грешки водились и немалые. Он мог уйти в запой на целую неделю, а спасало его только то, что он многое знал, ни с кем не делился тем, что знал.
Тут, значит, такое дело весьма щепетильное. Но знайте, на меня всегда можно опереться. Я ваш верный слуга и всегда, в любую минуту приду на помощь.
В этом вопросе ты, что мог бы сделать? Не пойдешь же ты его убивать, правда?
Я, Лорикэрик Семенович убивать никого не собираюсь. А, давайте, зайдем пивка попьем. Только по бокальчику, не более того. А там обсудим ситуацию.
Оба зашли в пивную. Лимон страшно не любил здесь находиться, а вот его землемер просто повеселел. Он шепнул на ухо женщине, и та сразу принесла бутылку водки и скромную закуску.
Я пас, сказал Лимон.
Только компанию поддержать. Я тоже много не буду, вот увидите. Но бокалы он наполнил до верха, так что в бутылке осталось на донышке. Ну, за наше мероприятие, сказал землемер и опрокинул бокал. Я вот, что думаю: ежели этот Ткаченко начнет строить жилище на этом, вашем участке, то я ему петуха запущу. Только пепел останется от его жилища, вот увидите. Еще бы стаканчик, только я не знаю, как вы к этому относитесь.