Тиши, тише произнёс женский голос. Всё хорошо.
Приходит в себя? спросил мужской.
Тартанов поднял голову и сквозь пелену мрака проступило озабоченное и взрослое лицо Максика.
Где я?
Всё там же, старик, в Ховринке, второй мужской голос, слева.
Женька вспомнил, куда и зачем они пришли, вспомнил вой, который заставил его отстать от Шу, вспомнил другую больницу обитаемую, но как две капли воды похожую на эту.
Встать сможешь? заботливо поинтересовался младший брат и протянул старшему руку. Ухватившись за неё, Женька принял вертикальное положение и почувствовал, как горит левая скула. Даже дотронуться до неё было больно.
Это я тебя двинул, признался тот, что говорил слева, и Женька наконец-то опознал в нём Бешу. Ты тут носился, как полоумный, кричал, отбивался. Надо было тебя как-то утихомирить, чтобы ты в дыру какую-нибудь не свалился ненароком.
Я что напал на вас? ужаснулся Женька, вспомнив свою схватку с санитаром.
Не то чтобы напал Скажем, ты вёл себя немного неадекватно, сгладила ситуацию Шу.
Галлюцинации это нормально. Каждый третий видит тут что-нибудь начал Беша, но Женька прервал его:
Это была не галлюцинация. Я уже бывал в этой больнице, но в другом её состоянии. Она функционировала, везде горел свет, в палатах лежали люди.
Ховринка никогда не функционировала, осторожно заметил из-за спины брата Кот.
Откуда тогда я знал, куда идти? Я тебе с точностью до шага могу сказать, где какой поворот, куда ведут лестницы и что находится в подвале. Говорю же: я тут уже был. Я просто вспомнил это. Правда, немного неожиданно.
Ты рвался спасти брата, значит, и он тут бывал? подозрительно спросила Шу.
Да! выдохнул Женька.
Нет! одновременно с ним запротестовал Максик. Я бы это запомнил.
Ты не мог запомнить: ты лежал, привязанный к кровати.
Такое тем более бы запомнил!
Тебя накачали лекарством, ты вообще мог коньки отбросить и не заметить.
Не шуми! Беша хлопнул старшего Тартанова по груди. Разберёмся с этим позже, ладно?
Тот согласно кивнул.
Этаж чист, вы проверили? обратилась Шу к Свену.
Да, здесь никого.
Тогда надо спешить.
Группа снова спустилась на пятый, в то разветвление, которое Женька с Шу не успели проверить и где бродил Раф. Комната, которую выбрала королева для вызова бога, находилась в центре.
Идите в крыло напротив, займите там удобную позицию, чтобы хорошо просматривалось это помещение, напутствовала она Бешу. Когда бог появится, сразу не стреляйте, иначе парализуете его, и он ничего не сможет сказать. Ждите моей команды.
А когда мы выстрелим и его парализует, что будем делать? глаза Максика зажглись нехорошим огнём.
Снимем с него часы в них прибор, с помощью которого лига может вызвать подмогу или дать себя обнаружить коллегам. Уничтожим прибор и пленник наш с потрохами.
Всё ясно! Беша хлопнул Максика по плечу. Пошли, напарник, выбирать огневую точку.
Женька опять с тоской слушал, как затихают их шаги и голос Беши. Присутствие этого королевича придавало ему смелости, а близость брата спокойствие. Лишившись их поддержки, Тартанов опять начал проваливаться в оцепенение.
Помоги Коту приготовить комнату, а мы со Свеном закончим проверять этаж, королева вынула из-за пояса пистолет и вышла. Мальчишка безмолвно последовал за ней.
Не нравится мне, что в нашем деле появился посторонний, обратился Женька к Коту, который выкладывал из рюкзака банки с краской, кисточку, свечи и другие ингредиенты для ритуала.
Свену можно доверять, ответил Кот. Он преданный паж. Шу спасла его от гибели, правда, ненадолго. Парень болен, думаю, ты это успел заметить. Странный феномен: его человеческая и драконья сущности вступили в конфликт. Ни лекари, ни колдуны не могут разгадать тайну его недуга: чем сильнее становится дракон внутри Свена, тем слабее сам Свен. Жить ему осталось всего ничего: год, может, и того меньше. Когда был выяснен диагноз, боги хотели убить парня, раз толку от него мало: воином ему не стать, только время зря на обучение тратить. Его мать обратилась к королеве в память об отце, погибшем в схватке с пришельцами, сохранить мальчику жизнь. Шу укрыла парня от ока богов, и вот уже третий год он с матерью скрывается от них благодаря королеве. Только лучше парню не становится. Говорят, скоро он уже не сможет ходить, потом есть, а потом и дышать. Но Свен благодарен королеве за подаренные три года жизни, и потому беззаветно предан ей: он умрёт за свою госпожу, не моргнув глазом.