Эти сны там ведь ничего не понятно. Я не знаю, кто есть кто, но образы врезаются мне в память, и я наутро переношу их на бумагу, признался Максик.
Ты до сих пор рисуешь?
Уже меньше.
Покажешь?
Брат не успел ответить в дальнем конце аллеи показалась женская фигура. Брюки в обтяжку, сапоги на высоких каблуках, коротенькая курточка и длинные волосы, развевающиеся от быстрой ходьбы и поблескивающие от снега.
У меня мало времени, поэтому не задавайте лишних вопросов, заговорила Шу, когда между ними было ещё несколько метров. Вы разглядели, кто его похитил?
Их было трое: два парня и девушка. Одного из парней звали Ветер, тут же отозвался Максик. Горыныч сказал, что женские тела боги примеряют редко, поэтому вычислить имя третьего тебе не составит труда. Ты нам поможешь?
Я же сказала, что помогу, Шу сунула руки в карманы курточки. Постараюсь узнать, как звали третьего бога. Как только это удастся сделать, я сразу дам знать. До сего момента не пытайтесь меня найти, не приезжайте в Москву. И вообще вам лучше залечь на дно.
На сто дней? язвительно заметил Максик.
Хотя бы на месяц.
Мы не можем на месяц. Вовка на грани жизни и смерти, его душа в лимбе, поддержал Женька брата.
Там он в большей безопасности, чем здесь, Шу зыркнула на него своими глазищами, и Тартанову показалось, что они светятся в темноте. В лимбе время течёт иначе. С ним всё будет хорошо, если, конечно, он не встретится с Ахероном.
Это ведь река в древнегреческом царстве мёртвых? уточнил Женька.
Нет, это хранитель лимба. Он тоже бог, но наделён совершенно иной силой, нежели те, кто ходит по земле. Он ревностно следит, чтобы в его владения не попадали души никаких существ, кроме человеческих. Этот отстойник сделан для них, и чужое присутствие там не жалуется. Если Ахерон найдёт душу Вольдемара, он изгонит её. И тогда нам уже никогда не вернуть её в тело.
Значит, Вовка всё-таки в опасности!
Он найдёт способ скрыться от Ахерона, Шу переступила с ноги на ногу. А вот насчёт вас я не уверена, что вы найдёте способ скрыться от разъярённых воинов, жаждущих отомстить за смерть Пабло.
Кстати, о Пабло. Это его подручные могли выследить нас
Если бы вы попали в поле зрения его подручных, вы были бы уже мертвы.
Расскажи немного о Пабло, попросил старший Тартанов.
Женя, я спешу. Меня могут хватиться.
Мы должны знать, в убийстве кого нас обвиняют. Это поможет нам выработать стратегию защиты.
Шу вздохнула, потом оглянулась по сторонам и быстро заговорила:
Он был одним из самых влиятельных драконов-воинов, поэтому и получил должность военачальника. Его трофеями всегда были самые неуловимые и свирепые хищники и пришельцы валькирии, боны, чупакабры, эллоги. У него есть то есть был особый метод охоты, который он держал в секрете. Как потом выяснилось, он использовал людей как приманку. Если вы заметили, он был довольно известным в столичной тусовке и пользовался этим в своих целях. Молодые парни и девушки, жаждущие попасть в мир гламура, забытые и покинутые звёзды, новички, ещё не знакомые с таким образом жизни, все они становились его жертвами. Он покровительствовал им, вводил в светский круг, а когда приходило время использовал этих людей для охоты. Всё это открылось совсем недавно, и улики были только косвенные, но по тому, как Пабло запаниковал, я поняла, что рыльце у него в пуху. После того как исчез один из трёх ключей от врат драконов, я приказала следить за Пабло. Видимо, боги сделали то же самое, и наш военачальник почувствовал это. Каким образом он выкрал меч Руала, я не представляю, но для него это был единственный козырь: схвати мы его, он бы никогда не выдал местонахождение реликвии. А вот боги были заинтересованы в смерти военачальника: секрет тайника он унёс с собой в могилу, и теперь главное оружие, которое можно было обернуть против лиг, находится в недосягаемости. Вот почему боги не санкционировали охоту за вами. Если бы они дали добро, то вас бы уже из-под земли достали. Но без приказа свыше драконы вынуждены действовать осторожно.
Тартановы переглянулись.
Поэтому, если вы заляжете на дно, то будете в безопасности, закончила Шу. А мне надо идти.
Тебя кто-то ждёт? не удержался Женька.
Да, и задерживаться мне не стоит.