Тогда давай спрячемся! и он потянул меня за руку. Я аккуратно обошла осколки и направилась за ним. Давид тянул меня за руку, и я не очень понимала, куда мы направляемся.
Только спустя пару минут до меня дошло, что он затащил меня в маленький склад, где хранилась канцелярия, и закрыл дверь на замок.
Я очень скучал, сказал он, Я все время вспоминал тот вечер.
Я улыбнулась, мне было чертовски приятно осознавать, что он помнит и скучает.
Но я же оказалась непокорной дрянью, с сарказмом сказала я и посмотрела ему в глаза.
Он облизнул свои губы и снова притянул меня к себе:
Я тебе буду переучивать. Будешь моей самой лучшей девочкой.
Я не собираюсь быть твоей рабыней, ответила я, и опять увидела блеск в его глазах.
Хорошо, легко согласился Давид, что меня весьма удивило.
Он стащил с моего плеча блузку и принялся покрывать поцелуями обнаженную кожу. По моему телу пробежали мурашки, его поцелуи сводили меня с ума, и я уже чувствовала ту приятную боль, которая сковала низ моего живота, заставив застонать и слегка раздвинуть ноги.
Рука Давида легко скользнула по моей груди, потом ненадолго задержалась на животе и вот, через мгновение, его пальцы проникли ко мне между ног, раздвинув их пошире и погружаясь в мою горящую плоть. Я застонала и схватила его на мускулистые плечи, стиснув зубы, чтобы не закричать.
Ты должна просить
Он ласкал мою промежность, а я кусала губы и впивалась зубами в край его пиджака, чтобы приглушить свой крик.
Не останавливайся, прошу тебя! взмолилась я, когда его палец начал активно массировать мой клитор, надавливая на него ритмичными движениями.
И вдруг его рука резко остановилась. Я пришла в себя через несколько секунд и, тяжело дыша, установилась на его довольное лицо:
Что случилось?
Давид прижал меня еще крепче к себе и сказал мне в лицо:
Ты должна меня попросить.
Опять! Он опять включил режим «повелителя». Я сгорала от желания, мечтая о том, чтобы его пальцы или его член довели меня до яркого и бурного оргазма, а вместо этого он говорит мне, чтобы я просила его. Чтобы я была его рабыней, как он того желал.
Я тебя прошу, Давид, трахни меня! выкрикнула я, и он накрыл мои губы своей горячей ладонью, которая только что была между моих ног и доставляла мне неописуемое удовольствие.
Тише, шепнул он, Не так. Ты должна встать на колени и умолять меня! Только тогда я подумаю, исполнить ли твою просьбу.
Моя голова горела от возбуждения, смешанного с раздражением и нежеланием делать то, о чем он мне говорил. Я боролась с собой, но желание трахнуться вытеснило из меня все остальные желания и убеждения.
Я упала на колени, прямо в грязной подсобке, и подняла на него свои глаза:
Давид, умоляю тебя! Трахни меня!
Называй меня «мой господин», снова продиктовал он мне свое условие.
Мне претило такое отношение мужчины ко мне, но снова и снова мой низ живота посылал мне сигналы, которые говорили мне о том, чтобы я согласилась с этим дурацким правилам, наступив на горло своим личным убеждениям.
Умоляю тебя, мой Господин! на последнем слова я сделала особое ударение. Трахни свою рабыню.
И мое желание осуществилось. Потянув меня за руки, Давид поднял меня и, резко отвернув спиной к себе, задрал мою юбку и сдернул с меня трусики. Я почувствовала горячую головку его члена, которая некоторое время блуждала по моим ягодицам, пытаясь найти заветную дырочку, но я была настолько возбуждена, что исходивший от нее жар и влагу было найти довольно просто.
Наконец, головка его члена оказалась на моих половых губах, из которых сочилась влага, он раздвинул их и резко вошел в меня, и от этого первого проникновения по всему моему телу прокатилась волна такого наслаждения, о котором я уже забыла. Член полностью вошел в меня, он надавливал на нужные точки, от чего я кусала губы и стонала, держась руками для грязные полки, заполненные канцелярскими принадлежностями.
Каждый толчок подводил меня все ближе и ближе к оргазму, пока, наконец, я не почувствовала тот самый сладостный миг, когда мое тело сотряслось от сильнейшей волны экстаза, сковавшей низ живота, а потом расслабившей его и заставившей меня издать долгий и протяжный стон.
Руки Давида оказались у меня на шее, нежно сдавливая ее, словно он пытался таким образом приручить меня, обездвижить и сделать своей рабыней на все сто процентов. Я выгнулась к нему, чтобы его член вошел еще глубже в меня, я хотела еще одного оргазма, а лучше нескольких, и я точно знала, что Давид сможет мне их дать.