«Что это за журналы у тебя в комнате? Почему ты вытащил из шкафа мои выходные туфли? И это после всего, что мы для тебя сделали! Нам стыдно за тебя».
Когда Чарли снова появился два года назад, он приказал ему дать в газеты объявления о знакомствах. Много-много объявлений. Чарли сам продиктовал, что требовалось написать в том, особом.
И вот на его участке закопано семь девушек, у каждой на правой ноге танцевальная туфелька, а на левой — ее собственная туфля, или спортивная тапочка, или сапог...
Он умолял Чарли, чтобы тот разрешил ему остановиться. Он больше не хочет. Он говорил Чарли, что земля промерзла, — он не сможет их закопать, а держать тела в морозильнике опасно. Но Чарли кричал: «Я хочу, чтобы этих двух обнаружили. Я хочу, чтобы их обнаружили так же, как тогда Нэн».
Чарли выбрал этих двух, последних, точно так же, как он выбирал всех других после Нэн. Их звали Эрин Келли и Дарси Скотт. Обе они ответили на два разных объявления, которые он дал в газете. А самое главное, они обе откликнулись и на то, особое объявление.
Из всех ответов, которые он получил, именно их письма и фотографии сразу же бросились ему в глаза. Письма были интересные; Чарли понравились их живые интонации, самоирония, острый суховатый юмор. Он их читал — и будто снова слышал голос Нэн. Да, еще были фотографии. Каждая привлекала по-своему...
Эрин Келли прислала снимок, где она сидит на краешке письменного стола. Она слегка наклонилась вперед, как бы говоря что-то, глаза сияют, стройное тело напряжено, будто она ждет, что ее вот-вот пригласят танцевать.
Дарси Скотт была снята стоящей у мягкого кресла у окна, рукой она придерживала занавеску. Снимок был сделан вполоборота. Было совершенно очевидно, она не ожидала, что ее сфотографируют. Через руку перевешивалось полотнище ткани, взгляд был сосредоточенным и в то же время лукавым. Широкие скулы, стройная фигура, длинные ноги с тонкими щиколотками, узкие ступни в осенних закрытых туфлях. «А насколько привлекательнее они смотрелись бы в танцевальных туфельках!» — вздохнул он про себя.
Он встал и потянулся. Его больше не беспокоили длинные мрачные тени в комнате. Теперь Чарли окончательно вернулся, и он был этому рад. И никакой жалобный голос больше не умолял его сопротивляться.
После того, как Чарли уже по своей воле забрался в темную пещеру, из которой недавно вылез, он еще раз перечитал письмо Эрин, кончиками пальцев погладил ее фотографию.
Он громко рассмеялся при мысли о том коварном объявлении, которое толкнуло Эрин к нему.
Оно начиналось словами: «Любит музыку, любит танцевать».
Глава 2
Вторник, 19 февраля
Холодно. Слякотно. Сыро. Ужасное движение. Но все это не имеет значения. Так хорошо снова быть в Нью-Йорке.
Дарси с удовольствием сбросила пальто, поправила руками волосы и взглянула на почту, аккуратно разложенную на письменном столе. Бев Ротхаус, худая, целеустремленная умная студентка вечернего отделения в Школе дизайна Парсонс и незаменимый секретарь Дарси, разложила всю кучу бумаг в порядке их важности.
— Счета, — указала она на правую крайнюю стопку. — Дальше квитанции денежных поступлений. Полно.
— Надеюсь, хватит, — согласилась Дарси.
— Вполне прилично, — подтвердила Бев. — Вот там — то, что просили тебе передать. Хотят, чтобы ты взялась за две квартиры, их собираются сдавать. Ты знала, что делаешь, когда занялась подержанной мебелью.
Дарси засмеялась. «Сэнфорд и сын». Это про меня". «Уголок Дарси. Оформление интерьера по низким ценам» — значилось на двери ее офиса. Офис располагался в небоскребе Флэтайрон на Двадцать третьей улице.
— Как Калифорния? — спросила Бев.
Дарси с удивлением услышала нотки благоговения в голосе молодой женщины.