- Слушайте.
- Успокойтесь. Вы сделали все, что могли. Дальше мы сами.
- Но я должен вам объяснишь, где он сейчас.
- Вы ввосьмером пойдете со мной, - сказал Керн, отворачиваясь. Разделитесь. Половина с этой стороны дома, половина с той. Будьте осторожны. Остальные пусть уберут отсюда зевак. Там еще кто-то ранен? Помогите ему.
- Но его нет за домом. - Слишком поздно. Керн и его люди ушли.
- Нет его там, - повторил он уже для себя. - Керн. Что с ним такое, он совсем не слушает? - Вот и хорошо, что он в тот вечер не подождал Керна, ушел в лес. С Керном было бы вдвое больше беспорядка, и люди его погибли бы с остальными.
Траутмэн еще ничего не сказал. Немногие полицейские, оставшиеся неподалеку, не могли смотреть на кровь. Но не он.
- Нет, только не вы, Траутмэн. Вас кровь не смущает. Вы привыкли.
Траутмэн не ответил, просто смотрел.
Кто-то из полицейских сказал:
- Может быть, Керн прав. Может быть, вам лучше не говорить.
- Эй, Траутмэн, а ведь я это сделал. Сказал, что сделаю, и сделал.
- О чем это он? - спросил полицейский. - Я не понимаю.
Траутмэн жестом велел ему замолчать.
- Я ведь говорил, что перехитрю его, разве нет? - Голос Тисла звучал по-детски. Ему это не понравилось, но он ничего не мог с собой сделать. - Он был здесь, сбоку крыльца, а я вон там, у того крыльца, и я чувствовал - он ждет, когда я выйду. Ваша школа хорошо его обучила, Траутмэн. Он делал в точности, как учили, поэтому я смог его перехитрить. - Его удивляло, что рана не болит, ничто не мешает ему говорить и слова льются ровным потоком. Ах да, это потому, что он умирает. - Я представил себе, что я - это он. Понимаете? Я думал о нем постоянно и теперь точно знаю, где он и что делает. И вот тогда я понял, чего он ждет: что я приду сзади, через двор, где деревья и темно, но уж никак не со стороны улицы, потому что там все освещено огнем пожара. Понимаете, Траутмэн? Ваша школа обучила его партизанским боям в гористой местности, и он инстинктивно повернул к деревьям и кустарнику. Но я, после того, что он сделал со мной в холмах, поклялся, что никогда не буду воевать на его условиях, только на моих.
Помните, что я вам говорил? Это м о и город. И я это сделал - перехитрил его, Траутмэн. Он получил мою пулю в грудь.
Траутмэн по-прежнему молчал. Он очень долго смотрел, потом показал на рану Тисла.
- Это? Вы об этом? Но я же говорил. Ваша школа хорошо его обучила. Боже мой, какая у него реакция.
Взрыв встряхнул, казалось, весь город, небо осветилось.
- Цистерны взорвались, - злобно пробормотал полицейский.
Вернулся Керн.
- Его там нет.
- Знаю. Я хотел об этом вам сказать.
- Мои люди ищут его. Он оставил след - кровь.
Послышался крик со стороны дома:
- Он пошел по детской площадке!
- Не кричи так громко, ты же его предупреждаешь!
- Не беспокойтесь, - сказал Тисл. - На детской площадке его нет.
- Откуда у вас такая уверенность? Вы же здесь довольно долго пролежали. Сейчас он может быть где угодно.
- Нет. Необходимо представить себя на его месте. Нужно притвориться, что вы - это он. Он ползком пересек детскую площадку, перелез через изгородь и сейчас лежит в кустах куманики. Я сбежал от него по таким зарослям, в лесу они прямо-таки бесконечные, а сейчас он пытается сделать то же самое, но он тяжело ранен. Вы не можете себе представить, какая у него в груди боль. Там стоит какой-то сарайчик, его сделали дети, вот к нему он и ползет.
Керн, хмурясь, вопросительно посмотрел на Траутмэна, потом на стоявшего рядом полицейского.
- Что с ним было в мое отсутствие? Что вообще происходит?
Полицейский как-то странно покачал головой.
- Ему кажется, что он - тот парень.
Керн опустился на колени рядом с Тислом.
- Держитесь, скоро прибудет врач. Очень скоро. Я обещаю.
- Это неважно.
- Держитесь. Пожалуйста.