5 октября 2001-го. Когда кончался век ХХ
Когда кончался ХХ век, мы задавали друг другу вопрос: «Какой будет культура нового века?» Одни говорили: искусство будет еще более сложным, другие всё и так слишком усложнено, наоборот, скоро придет пора самых простых человеческих ценностей. Одни говорили: в технократический век мы нуждаемся в капельке тепла, а другие твердили, что только интеллект приведет человека к новым высотам. Разброс наших мнений, ернических и серьезных, хорошо отражен в сборнике «Культурный герой ХХI века». А Наугольный тогда сказал: «Если культура вообще будет». Сегодня он говорит: «Ради чего ломали копья? Нет ее, культуры, нет литературы, чье влияние на мир ничтожно. Никто ничего не читает, во-первых. Смотрю на толпу упившейся пивом молодежи, День города, конечно, что им еще делать только пьяной толпой ходить Бить друг друга, уродовать. Это чернь. Она не способна понять». Наугольный говорит с такими нервами, что я пугаюсь. А сами-то мы кто, не чернь, что ли? Но ты же сам говорил: «Водка это красота, чистота, благородство Мудрость!» Говорил? И пил. Я напоминаю Наугольному его же афоризм.
Нет, я свое выпил. Просто Венечка Ерофеев и Липскеров с Павловым не могут на одной полке стоять.
Ну и почему? Занятно, затейливо.
Мне нравится Липскеров, который здесь и сейчас, а Ерофеев это прошлое.
Кроме того, зачем ты классифицируешь?
Затейливое не вечное. Холодное, путаное, не притянет. Татьяну Толстую провозгласили лучшей, по радио будут читать. Как же. Десять лет назад это было бы да. А теперь это так Словеса. А славят. А ведь еще хуже делают. Отталкивают людей, кому еще не противно, кто еще верит. Вообще никого не останется.
Но Павлов? Это страшная правда о нашем времени. Ему тоже не веришь?
Да что Павлов! Это хроникер, публицист. Работает ради денег. Ради комфорта.
Кто же не любит комфорт? Чтобы нормально жить, чтобы всё было.
Я с тоской обозреваю свою бедную заброшенную комнату. Кресла старые, диван еле держится, обоям лет десять Да не надо мне, чтобы всё было. У меня знакомая как поговорит с матерью, как та настроит ее самолюбие, так знакомая хватается за кошелек, деньги бросается зарабатывать, ни-че-го не понимает. А сама не такая. Как с матерью не говорит так высокое разумеет. Меня вызвали на семинар, кусок мне бросили, чтобы я уже не был свободен Чтобы, что хочу, не говорил накаляет Наугольный телефонную трубку.
Неправда, никто тебе не мешает. Ни к чему не обязывает. Говори ты что хочешь, специально тебя в Москву зовут, чтобы ты с подобными себе поговорил. Да еще, может, в журнале каком напечатают. Что ты всё наизнанку выворачиваешь. Когда меня в Москву звали, я ехала с огромным любопытством. Тем более что это быстро кончилось
А откажусь и не поеду. Назло. Не хочу быть обязанным, гневается Наугольный. И так свободы нет, а они еще больше перекрывают!
Насчет брошенных кусков это было, да и в «Графоманке» я про это писала, помнишь главу «Как их только не разорвет»? А где еще свободу тебе перекрыли? Сиди, пиши только пиши. Чтоб этот вопль души не в телефон, а как-то письменно. Например, об этом социуме, который никогда ничего не поймет. Но это же не твое дело, твое дело писать Если можешь Я вспоминаю, как занималась литературной пропагандой, и меня прозвали «культмассовым сектором вологодской литературы».
Вот, писать! А зачем, если выхода к читателю нет? Архипов прав: у нас резервация («Резервация» название книги Архипова). Вас загнали в ваше Лито в пятнадцать человек вот и сидите. Вот вам все ваши границы!
Ну и что? Я грустно замолкаю. Я поняла, что не состоялась. И отношусь к этому спокойно. Ладно, хоть мы с тобой говорим
Да что толку? Наугольный еще больше горячится. У меня такая смута Мало говорим-то! Надо больше, дальше, громче Интервью какое-нибудь
Хорошо, я возьму у тебя интервью как у молодого писателя России, которого пока не слышат Который едет на семинар в Москву Но где его печатать? Негде. Даже при условии, что у меня две подруги одна в «Красном Севере», другая в «Русском» это невыполнимо. Никому не нужно. И то, что поэт умер в 38, и то, как книгу новую обсуждаем никому. Я стихаю почти до шепота.
Вот! А говорите свобода. Где она? Нет ее.
Ну, не знаю. Мне явно крыть нечем. Давай в рубрику «Дневник писателя» на Сакансайт. Кому не всё равно, увидит. Услышит. Только ты формулируй четко. Это всего лишь завязка.