Ашкенази из Египта, повторил раби Хаим как во сне.
Да, он самый! Коснувшись плащом, не более того! А тот к нему глазищами своими: извини, говорит, но ты коснулся моего плаща своим, и теперь слушай, не поверишь «и теперь, говорит, мне будет нужно окунуться в микву!!!»
Ну, и?
А вот так при всех людях, что там стояли, при уважаемых, говорю тебе, людях, вот так он его распек, своим этим тихим, знаешь, голосом!
Я понял тебя. Говори, что было дальше.
А дальше люди стали спрашивать у Чико правда ли, что есть за тобой скрытый грех? Что, коснувшись тебя, порядочные люди должны очищаться сразу в микве? Ну, он и раскололся. Чико, наш Чико! Эль-Греко даже присвистнул. Стал послушный, как ягненок.
Говори же! Что было потом?
Это все! Ничего потом не было. Только слег он, никакой стал! В посте, говорит, буду душу теперь очищать, каяться.
Тьфу ты пропасть, восхищенно сказал раби Хаим.
Да, братец ты мой, вот такие дела у нас тут. Да это еще что! Слышал ли ты про жену Авраама!? Про того, что сосед-то повадился к его жене?
Придержи язык, остановил его раби Хаим, прищуриваясь, как бывало, когда он хотел уйти от темы разговора.
Да ты послушай! Ашкенази ведун! С ним шутки плохи. Хотя Ежели слушать не хочешь не надо. Только вывод один в городе что-то странное творится. Люди на улицу не идут прежде, чем шляпу низко на лоб сдвинут, а то если вдруг он им по лбу прочтет их дела чтоб не стал вдруг отчитывать при народе, понимаешь? Он все видит! шепотом и сделав страшные глаза, заключил Эль-Греко.
А что ребята из Цалахии? недоверчиво предположил раби Хаим, и они, думаешь, испугались? Да они черта не боятся.
В другой раз поговорим! Знаешь, Вито, хорошо, что ты вернулся. И проведал бы Чикито, не будь свиньей.
Я уж как-нибудь все свои визиты постепенно нанесу, кому надо Ты закинь пока что рыбу маме с папой, передай мол, от меня? И к дому Ханы, родителей ее, доставь половину товара. Порешили?
Будет сделано! обрадовался, принимая ножик, который и ножиком-то не назовешь, а, скорее, знатным дамасским клинком, Эль-Греко, славный подарок ты мне сделал! Так как, будешь слушать про жену Авраама и соседа и собаку, которая кое-кого загрызла, или нет?
Иди сам знаешь куда, братец, я не охотник до жареного.
Раби Хаим показал левой рукой мол, проехали! отметая движением ладони то, что ему не нужно знать.
Да ты нынче святой!
Ну, у меня просто нет времени, прости. Да и у тебя теперь большое ответственное поручение не подведи. Доставь к Хане прямо сейчас. Не оставляй на соседей, дождись хозяев, товар ценный.
Ну уж я сам знаю, какой у меня товар, гордо отозвался Эль-Греко, повязывая взвешенные мешки, И знаешь что? Давай, давай свою веревку. Она у тебя без дела, а у меня сразу в ход пойдет. Спасибо, Вито. Добро пожаловать в родной Цфат Ир а-Кодэш! На черта тебе этот бесовский Дамаск
Встреча
Раби Ицхак действительно сидел в глубине полуподвального помещения с круглым арочным потолком, по соседству с другими такими же лавками, как и объяснили раби Хаиму спрошенные им горожане.
Я пришел, просто сказал он, входя, пригибаясь, чувствуя райский запах в этой темноватой, непонятной лавчонке, и подумал: что за чудный, расслабляющий аромат? Будто запах райского сада. И отсыревшей шерсти, кстати, тоже.
Рад вас приветствовать, что желаете? отозвался чернобородый Коммерсант.
Острый взгляд, требовательный, не мягкий, голос, сложенные руки за прилавком.
Раби Хаим понял, что допуска не будет. Не будет радостной встречи с давно ожидавшим его, любящим его, взыскивающим к нему по ночам, манившим его к себе в Цфат ученым Торы, не будет мгновенного нежного любовного узнавания близких душ. Он ошибся. Будет поединок двух холодных умов, и вопрос кто кого одолеет.
Я желал бы задать вам вопрос по книге «Зогар», ведь вы каббалист, не правда ли, сделал свой ход раби Хаим.
Да что вы, что вы, хладнокровно отверг раби Ицхак, я человек торговый, как вам, должно быть, известно, и в Египте этим промышлял, и теперь вот, в вашем городе дело открыл.
Нет, мне не известно о Вас решительно ничего.
Очень сожалею.
Даже так. опустил глаза раби Хаим. «Значит, зря ехал», пронеслось в мыслях.