— Ты меня проводишь, Джемс? Что мне делать теперь? Какое счастье, что мы уезжаем в следующую субботу.
Он кивнул.
— Фаррингтон или напился, или сошел с ума…
— Как ты думаешь, он осмелится прийти к нам? — боязливо спросила она. — Я ведь сказала тебе, что я большая трусиха, а ты мне не поверил. Какой это ужас!
Обратный путь они прошли в молчании — каждый погрузился в свои собственные мысли.
Лишь приближаясь к дому, Джоан задала неожиданно вопрос:
— Джемс, где ты жил, прежде чем стал преступником?
— Прежде чем стал преступником? — изумился Джемс. — В те времена я был весьма почтенным членом общества.
— Ты служил в армии?
Джемс покачал головой.
— Ты был чиновником?
— Почему ты меня спрашиваешь об этом?
— Я не знаю…
— Некоторое время я состоял на дипломатической службе. Я не хочу этим сказать, что был послом или консулом, но был прикомандирован к посольству…
— В Марокко? — спросила она и замолчала.
— В Марокко, в Турции и в других азиатских странах. И затем я покинул службу… потому что… я достаточно богат для того, чтобы служить, и потому, что нашел новое прибыльное занятие…
— Я так и предполагала. Но ты ведь не будешь продолжать свою преступную деятельность? Ты мне будешь писать?
Он с недоумением посмотрел на нее.
— Ах, я совсем забыла о том, что ты и не знаешь, куда адресовать письма. Мой отец приказал, чтобы всю его корреспонденцию пересылали ему в Английский клуб, в Кадиксе. До свидания, Джемс!
Она протянула ему обе руки, и он пожал их.
— Мне кажется, нам не следует больше целоваться, потому что мне не хотелось бы, чтобы этот косоглазый Гамон заметил во мне что-либо необычное.
«Косоглазый Гамон», наблюдавший за ними на почтительном расстоянии, заскрежетал зубами, когда увидел, что Джемс, несмотря на просьбу девушки, обнял ее и горячо поцеловал…
Глава 7. ВДОВА НЕИЗВЕСТНОГО МАТРОСА
У Джемса Морлека было одно прекрасное свойство — он очень быстро ориентировался в событиях.
Не успела Джоан скрыться за поворотом аллеи, как Джемс принял определенное решение и направился кратчайшим путем к домику миссис Корнфорд.
Фаррингтон должен был предоставить Джоан свободу. Джемс хотел попытаться уговорить юношу отказаться от своих бредней.
Миссис Корнфорд отворила ему дверь, и Джемс Морлек тут же понял, что произошло нечто необычайное.
— Надеюсь, я не помешал вам? — спросил он.
— Я очень рада вашему приходу, — ответила миссис Корнфорд и попросила его пройти в гостиную. Войдя в комнату, Джемс понял причину ее волнения, потому что до его слуха донеслись вопли, которые мог издавать только человек в сильнейшем припадке безумия.
— Рухнули все надежды, — сказала она.
— Это очень жаль, миссис Корнфорд, — ответил он. — На что вы жалуетесь, собственно говоря?
— Мне приходится отказаться от моего намерения вылечить мистера Фаррингтона.
— Разве он собирается покинуть вас?
— Нет, но мне приходится просить его об этом. Фаррингтон ведет себя сегодня как безумный. Он вернулся несколько минут тому назад домой в таком состоянии, что я опасаюсь за его рассудок.
Джемс задумался.
— Скажите, нельзя ли мне повидать его?
Лицо миссис Корнфорд омрачилось.
— Прошу вас, не делайте этого. Он заперся у себя в комнате, я хотела предложить ему чаю, но он не впустил меня. Откровенно говоря, даже я побаиваюсь его.
Джемс почувствовал, что этой женщине пришлось пережить трагедию, потрясшую ее жизнь до основания. Она производила впечатление дамы, привыкшей жить в хороших условиях и волею судьбы ввергнутой в нищету.
Фаррингтон продолжал бушевать. Шум в его комнате усиливался. Первым желанием Джемса было пройти к несчастному, но миссис Корнфорд остановила его движением руки.
— Оставьте его в покое, — попросила она.