Неожиданно вспомнила о Джемсе, об этом любезном и спокойном человеке. Она накинула плащ и поспешила в Старый Дом.
Глава 4. ЛЮБЕЗНОСТЬ РАЛЬФА РАМОНА
Жизнь в отеле сопряжена с рядом преимуществ, но одновременно обладает и рядом неудобств. Для Ральфа Гамона эти неудобства состояли главным образом в том, что любой человек мог посетить его в любое время дня и ночи. Он собирался лечь спать и на сон грядущий курил у окна сигару. Мысли его были обращены к недавним, богатым событиями, дням. Неожиданно распахнулась дверь и без предупреждения к нему в комнату вошел Джемс Морлек.
— Я принес вам две новости, Гамон. Во-первых, удалось поймать вашего араба, а во-вторых, вам придется вернуть мне письмо, которое вы выкрали у миссис Корнфорд. И попрошу поторопиться. Мне некогда.
Ральф Гамон вскочил.
— Милостивый государь, меня ни в какой степени не интересует то, что вы сообщили, так же, как нисколько не забавляют ваши россказни о каком-то письме.
— Я и не собираюсь забавлять вас в столь поздний час, — холодно возразил Джемс. — Давайте сюда письмо.
И он бросился вперед. Из груди Гамона вырвалось проклятие, и он преградил доступ к письменному столу.
— Так значит письмо у вас здесь?! Прочь с дороги!
И, отбросив Гамона в сторону, он выдвинул ящик письменного стола.
В ящике лежал бумажник. Морлек вынул его.
— Подлый вор! — проревел Гамон и бросился на него.
Морлек нанес ему удар, и Гамон снова отлетел в сторону.
— Письмо здесь — спокойно продолжал Джемс. — И если вы теперь…
Но он не закончил фразы. Гамон заметил, как он обыскал бумажник, но кроме письма другого документа в нем не оказалось.
— Ну-с, нашли то, что искали? — насмешливо осведомился Гамон.
— Да, письмо в моем распоряжении, — ответил Джемс. — И этого мне достаточно. — С этими словами Морлек бросил бумажник на место в ящик. — Можете позвать полицию, я ничего не имею против того, чтобы встретиться с нею. Можете подать на меня жалобу.
Гамон молчал.
— Если ваш араб окажется болтливым, то вам придется плохо.
Гамон по-прежнему хранил молчание. Морлек повернулся и удалился. Гамон посмотрел вслед ему в окно и снова погрузился в размышления. Мысли его снова вернулись к исходной точке, Джоан Карстон… Джоан Карстон!.. Она была замужем. Лидия сказала ему, что Джоан помолвлена с Морлеком, и он посмеялся над этим утверждением, Неужели в самом деле в Морлеке таились препятствия для осуществления его замысла? Если бы он знал об этом…
На следующее утро Гамон выехал в Лондон встретить Лидию. Лидия прочла в газетах о смерти Марборна, и это известие взволновало ее.
— Что случилось, Ральф? — спросила она после того, как они уселись в машину. — Как все это ужасно! Неужели его убил какой-то араб? Тебе ничего об этом неизвестно, или ты что-нибудь знаешь?
Она прикоснулась к его руке и испытующе поглядела на него.
— Ведь ты непричастен ко всему этому? Какой ужас! Нет, нет, ты не мог этого сделать!
— Ты становишься истеричной, Лидия, — спокойно заметил Ральф. — Разумеется, я ничего не знаю о смерти этого бедняги и тоже был очень огорчен, когда узнал об этом. Не хочу утверждать, что он был мне симпатичен, особенно после того, как стал таким навязчивым по отношению к тебе, но…
— Что ты собираешься предпринять?..
— Я собираюсь уехать из Англии. Местные порядки начинают мне действовать на нервы.
— Ты хочешь уехать в Марокко?
Он заметил, как ее лицо вытянулось.
— Да. К Рождеству мы будем там. Зимой там чудесно.
— Но мы поедем туда не навсегда?
— Разумеется нет. Если тебе покажется там скучно, то ты можешь поехать на Гибралтар или в Алжезирас, — успокоил он ее, — очень возможно, что я не поеду в Марокко. Собственно, мне следовало бы поехать в Нью-Йорк и там заняться делами.