Что делать? Кто виноват? Когда наступит конец света? вот самые животрепещущие вопросы, задаваемые в тот момент самим себе и друг другу впавшими в растерянность представителями управленческого класса.
Производственные, политические, социальные проблемы стремительно выходили из-под контроля. Зашатались фамильные бизнесы, оказались под угрозой полного разорения знатные роды, на глазах пошли трещинами вековые империи. Призраки забродили по Европе. Власть имущие расписались в полной беспомощности, а кухаркины дети и люмпены возомнили о себе. Все ополчились друг на друга. Войны приобрели глобальный масштаб. Началась паника. Во весь рост встала перспектива всеобщего краха и коллапса.
Как водится, на этом бурлящем, источающем мощное революционное амбре вареве поднялась пышная, но мутная пена. Активизировались разнообразные непризнанные гении из числа средней руки производственников и психически неуравновешенных национал-утопистов и им подобные. Еще недавно в добропорядочной руководящей среде их сомнительные представления о возможности анализа, систематизации, нормирования, специализации и рационализации труда, о необходимости какого-то там партнерства предпринимателя и рабочего, и т. д. и т.п считались едва ли не еретическими, если не сказать больше. Но в эти трудные времена, когда иммунитет к любой идеологический заразе совершенно ослаб, вдруг, словно солнце из-за туч, как будто прояснилось все. Как вроде бы спала с глаз пелена. Сразу точно прозрели все, и показалось, что в этих представлениях есть и здравый смысл, и логика, и даже некая практическая целесообразность.
Воспрянуло общество своим управленческим духом. Надежда зажглась. Вот она, Панацея!
Произошло это, несомненно, благодаря исключительному краснобайству, позерству и демагогии новых пророков. Но в еще большей степени из-за крайней наивности и недальновидности простых управленцев, которые в новой религии, под громким и многообещающим названием «Менеджмент», не разглядели, увы, истоки мировой бюрократизации, к настоящему времени насквозь пронизавшей всю жизнь общества.
Лидеров перемен разделяли расстояния, годы, социальное происхождение, философские, культурные, гастрономические и иные, более интимные, пристрастия. А потому не было единства в их рядах.
Одни исповедовали вульгарный механицизм. И создали, как определил Ленин «научную систему выжимания пота», которая «соединяет в себе утонченное зверство буржуазной эксплуатации и ряд богатейших научных завоеваний в деле анализа механических движений при труде». Их предводитель Ф. Тейлор, с молодости имея проблемы со зрением, так и не смог разглядеть отличия между человеком и машиной и заслужил репутацию главного «врага рабочих». А его сподвижники навсегда остались в общественной памяти рыщущими в метрологическом раже с секундомером, линейкой и циркулем между измученными пролетариями, прикованными, как рабы на галерах, в огромных производственных цехах к бесконечному конвейеру.
Другие, ведомые А. Файолем, отрывшим в мрачных глубинах собственной угольной шахты Скрижали Нового Управленческого Завета, с выбитыми на них 14 принципами управления, воспевали идеалы универсальности, структуризации и рационализации.
Третьи, на десятки лет предвосхитив расцвет движения хиппи, поклонялись всеобщей любви, как главному фактору повышения производительности труда. В своих тайных хоторнских лабораториях, а также на захваченных ими предприятиях они истово практиковали братание начальства и подчиненных и изощренно плели сети неформальных отношений.
Четвертые проповедовали кибернетику и исследование операций и увлекались оккультным моделированием процессов выработки оптимальных решений.
В попытках подвести под свое учение хоть какую-то научную основу отцы-основатели бюрократизма и сонм их последователей-подражателей на скорую руку наплодили столько различных законов, принципов и правил, что, в итоге, напустили такого туману, разобраться в котором, как неоднократно показала реальность, оказался не способен не только отдельный рядовой руководитель, но и многие видные эксперты в области теории и практики управления.
Стало не видно за деревьями леса. Заплутали начальники всех мастей и рангов в трех соснах. Позабыли, позабросили вековой опыт руководящих предков. Приказало долго жить зажатое в прокрустовом ложе новых догматов ремесло управления. Дрогнула, раскисла казавшаяся незыблемой твердыней эта основа социальной эволюции.