Дядя Михай, вскинулась Оленька, выручай
А что случилось?
Рожаю, дядя Михай, выговорила она, едва шевеля побелевшими губами.
Никола резво вскочил со скамьи и, растерянно оглядевшись, метнулся было к двери.
Не трепыхайся, деловито осадил его Михай. Я сейчас к Васильевне, а ты, мил парень ты веди-ка женушку свою в Андрейкину баньку.
В баньку? брови Николы взметнулись до середины лба. Зачем?
А куда еще, на ходу отвечал Михай, спешно запахивая полушубок, Там сейчас тепло, вода горячая
Никола набросил на плечи жены шубку и понес в с сторону бани.
Вскоре показалась Васильевна. У Николы с души спала тяжесть. Как-никак лучшая на всю округу повитуха.
Все вон! резко проговорила толстушка.
Никола с беспокойством заставил себя покинуть Оленьку, оставляя ее наедине с Васильевной.
Надо бы мужиков позвать, озабочено почесал голову под треухом Михай.
Зачем это? недоуменно уставился на него Никола.
Да то что, паря, ни хрена не понимаешь? дед укоризненно покачал головой. А кто твое дитя от нечисти оберегать будет?
Да брось ты, дед Михай. Какая такая нечисть?
Не спорь со старшими. Нос не дорос. Так старинный обычай требует.
Через некоторое время вокруг баньки утаптывали пушистый снег шестеро крепких мужиков.
Вот и славненько, дед Михай удовлетворенно хмыкнул и обратился к Николе, скоро отцом ста
Договорить он не успел.
Сюда!!! раздался истошный крик Васильевны.
Толкаясь, мужики ринулись в баню. Остолбенели на пороге.
Из чрева молодой женщины вывалилось нечто невообразимое. На ребенка это явно не походило Крупная слизко-зеленая жаба!
Да не стойте истуканами, возопила повитуха, хватайте это чучело!
Мужики подхватились, кое-как взяли ускользающее из рук чудище за лапы и с трудом пропихнули в раскрытое зево печи.
Заслонку! истошно завопил Михай неожиданно тонким голосом. Заслонку закрывай!
Гигантская жаба отчаянно сопротивлялась.
Держите! кричала Васильевна. Не давайте этой нечисти выйти наружу!
Чудище рванулось с такой силой, что чуть не отшвырнуло дверку.
Уперлись мужики в высокий порог и бревном ее удержали.
Еще один рывок!
Высунулась из печи сизо-зеленая лапа
С усилием даванули мужики на заслонку. Лязгнул металл.
Засов накинь, прохрипел сквозь зубы Михай.
Никола рванул тяжеленную пластину, вводя ее в предназначенный паз.
Низкий жалобный вой пронесся над деревней и все стихло.
Уфф, устало вытирая пот, мужики опустились на пол.
Никола обернулся с Оленьке.
Перед ним стояла Васильевна, держа в руках хрупкое тельце.
Мальчик у тебя, папаша
Грибники
Лес на правом берегу Веснянки напротив Пихтовки всегда был светлым и радостным. Сосновый бор плавно переходил в ельнички да осинники. Не чащоба какая-нибудь реденький, но добычливый. Если кто из деревни и выбирался по грибы да по ягоды, без добычи никогда не возвращался. Нужно только знать заветные места, которых достаточно много, чтобы все жители Пихтовки оставались довольными.
Вот и в этот раз день выдался на редкость теплый и солнечный. После недавних, шедших почти без перерыва целую неделю, дождей грибы так и должны бы прямо вылезать навстречу солнцу.
Ну, что, сынок, двинем по грибы, Никола высоко подбросил четырехлетнего Данилку. Самое для них время.
Уа! завопил малец и бросился к матери. Мамка, а мы по гибы собиаемся.
Хорошо, ласково улыбнулась мать, только не задерживайтесь.
Где уж тут задержаться-то, Никола обнял жену, притянул к себе и ласково поцеловал, полтора дерева в леску. Там даже бродить-то особо негде.
Сказал и направился к мостику через Веснянку. Данилка взвизгнул и стремглав бросился за ним.
Доски моста весело пружинили под ногами. Правый берег постепенно приближался. Данилка пристально вглядывался в зубчатый лес, который как в зеркало всматривался в свое отражение. Лучи солнца дробились, ярко сверкая на мелких речных волнах.
Вот и мост сменился ровной укатанной многочисленными колесами дорогой, тянувшейся вдоль опушке и постепенно удаляясь от реки.
Вот тут и свернем, удовлетворенно произнес Никола и взял сына за руку.
Придорожные кусты легко расступились перед людьми. Прошелестели ветви редкого тенистого подлеска. Грибники вошли в светлый солнечный бор. Стройные сосновые стволы протянулись к небесам. Под ногами мягко прогибался пышный белесоватый мох. Землю устилал слой сухой хвои. Звонко распевали различные пташки. Вот прострекотала черно-белая сорока, пролетая почти над самыми головами. По ближайшему стволу бронзового цвета стремительно пробежала белка. Она остановилась на небольшом суку и уставилась на путников черными бусинками глаз.