Проклятье, он был заперт на ключ! Зато Марина заметила на замках подозрительные царапины, которых, насколько она помнила, раньше не было. Если, конечно, это чемодан Валентины Коромысловой.
Тогда она вскочила со стула, подошла к дивану и сказала строгим голосом:
- Девушка, проснитесь!
Мерное посапывание на короткое время прекратилось, а потом возобновилось с новой силой. Марина позвала:
"Маша, Маша!" - с тем же эффектом. Она вздохнула и стащила простыню с головы спящей. Взору ее предстало простоватое и бледное женское лицо, на котором только и было примечательного - здоровенный фингал под правым глазом. Несмотря на предпринятые Мариной решительные действия, Машка все еще не желала освобождаться из объятий Морфея, так что пришлось потрясти ее за плечо...
- Что?.. Где?.. Какая зараза?.. - пробормотала Машка и потянула простыню на себя, но Марина не дала ей осуществить задуманное.
Машка села в постели, покачалась из стороны в сторону и наконец осчастливила Марину тоскливым мутным взглядом. Что и говорить, впечатления малолетки она действительно не производила, такая дебелая, перезрелая девка, искусственная блондинка с отрастающими от корней темными волосами.
- Ну что? - сказала Машка, изящно зевая.
- Вы Маша? - уточнила Марина первым делом.
- Ну Маша, Маша, - подтвердила девица с плаксивыми интонациями. - Что дальше?
Марина покосилась на чемодан под столом и выдала второй вопрос:
- Вы знали Валентину Коромыслову или.., или Кристину?
- Кристинку? - переспросила Машка, вывихивая челюсть очередным зевком. - Ну знаю, а что? Она вас, что ли, прислала?
Марина опешила. Выходит, Машка не знала, что ее подружка утонула? Возможно ли такое? А впрочем, милиция ведь не обязана ставить в известность широкую общественность о всех несчастных случаях на воде, тем более что они, если верить этим циникам в погонах, в пляжный сезон отнюдь не редкость.
- Это ее чемодан? - Марина спешила выведать все, что возможно, пока девица не насторожилась.
- Ну ее, - монотонно повторила Машка. - А что? - Слезла с дивана и босиком, в одной длинной футболке прошлепала к столу, взяла круглое зеркальце, полюбовалась своим отражением и прогнусавила:
- Зараза, вот зараза... - Судя по всему, синяк под глазом явился для нее неприятным открытием. Покончив с осмотром собственной физиономии, она смерила Марину подозрительным взглядом и задала вполне логичный и осмысленный вопрос:
- Так в чем дело?
Темнить было не в Маринином характере, к тому же она не очень понимала, что подобная тактика может ей принести, а потому пошла напролом без долгих предисловий:
- Ты что, не знаешь, что она умерла?
- Кто? - добросовестно заморгала Машка.
- Ну Кристинка твоя, кто же еще!
- Как это? - не поняла Машка.
- Утонула она, утонула неделю назад, - сообщила Марина не то чтобы с прискорбием, но с подобающим случаю выражением лица.
- Свистишь; - упорствовала Машка. - С чего бы ей тонуть, когда она отлично плавает?
- Утонуть может любой, особенно по пьяной лавочке, - философски заметила Марина.
- Серьезно, что ли? - все еще сомневалась Машка. - Ну и дела! Черт! Сроду бы не подумала! - Она в задумчивости почесала затылок и поинтересовалась:
- А вам-то что надо?
Марине не нужно было придумывать ничего сверхъестественного.
- Сестра ее приезжала и очень удивилась, когда не нашла вещей. Того самого чемодана, что стоит под столом. В милиции, между прочим, тоже испытывают в связи с этим определенное любопытство.
Упоминание о милиции всуе Машке не понравилось. Она сразу занервничала:
- Да она сама мне его приперла, этот чемодан! Если бы я знала, что она вздумает утонуть, сроду бы его не взяла! Расхлебывай теперь... Еще скажут, что я воровка!
- С чего бы ей оставлять тебе чемодан? Она могла бы его и в камеру хранения сдать.