Вячеслав Кислицын - Как просто. Книга стихов стр 11.

Твоя метла стоит в углу,
а я в саду на страже  в вилы,
с упрямством грозного страшилы
стою в капусте на посту
и разгоняю всех сорок.
Луна бледна красноречиво,
моё не криминально чтиво,
зато уже капусты впрок.

На славу вышел урожай
и корнеплоды уродились,
в лесу кукушки удивились,
а журавли уральский край
спешат покинуть. На крыло
встают, маршрут держа по звёздам,
отдав дождям родные гнёзда,
да, просто время подошло
смотреть на полную луну,
отвыкнув, звёздам удивляться,
и тенью мрачно преломляться
в душе у осени в плену,

морозу в солнце сомневаться,
и верить в скорую весну.

Я сказал себе:  Иди!
Во́ поле дорога,
может, встал не с той ноги,
или выпил много.
Утро ночи мудрене́й 
это, братцы, враки,
в чёрном небе нет огней,
там зимуют раки.
Не политкоректен я,
адрес их не знаю,
где ты, Родина моя,
там и хата с краю.
Там и горе от ума,
и ответов нету,
и тюрьма там, и сума,
подожду карету

Там, на неведомых дорожках,
Живу с тобой в глухих лесах,
К нам в гости прилетает мошка,
Приходит кот в больших усах.
Метлой толчешь ты воду в ступе,
Не редко бьёшь меня клюкой,
И варишь мне лягушек в супе,
И манишь костяной ногой.

Налево я хожу к русалке,
Нас охраняют упыри,
Тебе твержу, что на рыбалке,
Пью с лешаками до зари.
Где на болотах черти пляшут,
Где гуси-лебеди летят,
Они крыла́ми солнцу машут,
Они украсть меня хотят.

Но держишь ты меня надёжно,
В яйце хранится жизнь моя,
Яйцо сломать совсем не сложно,
А в нём иголка тонкая.
С тобой живу, моя старушка.
Я твой Кощей, а ты Яга,
В лесах затеряна избушка,
От глаз укрыты берега.

Вот и вышел конь в пальто
в белый снег хрустящий, новый,
(с неба сеет решето)
и пошёл срывать подковы
Мимо дни.
И страшный век
не сулил ему медали,
шёл под снегом человек
и крутил свои педали.

А навстречу, в никуда,
как всегда, невозмутимо,
шёл, бродил туда-сюда,
сивый конь из Тыгыдыма.

А не пора ли нам, пора
Грамм сто для храбрости с утра?
Сто пятьдесят принять в обед
В обход бульона и котлет?
Грамм двести-двести пятьдесят
На ужин съесть под поросят?
Глядишь, и выпита бутылка.
От ног, до самого затылка
Я начинаю уставать,
А завтра рано мне вставать.
Такой пустяк  вставать с утра
В тепло турецкого ковра.

А скоро праздник Новый год
Придет и встанет у ворот,
Спрошу свинью:  Ты чья? Ты чья?
Она ответит:  Я ничья!
Опять ничья? Опять ноль-ноль?
А как там, в Дании, король?
А, впрочем, нет там короля,
Там королева у руля.
А «Гамлет» снова в «Коляде», *
Страна  в надежде и в труде.
В тайгу упал метеорит,
А Коварж* вытащил булит.

И дел как будто громадьё,
Шипулин* зачехлил ружье,
В телеэфире каждый день;
Тень подпирает свой плетень.
И спорит правда, спорит ложь 
Ток-шоу, что с него возьмёшь?
И в моде «Модный приговор»,
И вкусен костромской сыр-бор.
А ви́на все теперь в Крыму,
И самолёт под хохлому,
А небо  в самый синий цвет
На самой лучшей из планет!

И мыслью в темечко тюк-тюк
Мне «скрипка, бубен и утюг»*.

Бродят тени за окошком,
Спит собака, дремлет кошка.
Ночь щетинится ежом,
На диване ты  ужом,
А весь день  была гадюкой,
Я страдал ужасной мукой!
Только му́ка не мука́,
Не дрожит моя рука.
Глажу змейку, не робею,
Я тебя сейчас согрею.
Ты начнешь во сне зевать,
Скрипнет наш диван-кровать.

Ночь гуляет за окошком,
На полу сплю рядом с кошкой.
Ноги лижет верный пес,
Тыча в пятку влажный нос.
На диване спит ехидна,
Мне её почти не видно.
Я гоню сомненья прочь 
ночь в окошке, в сердце ночь.