1990-ый год. Господин Вольф служащий в банке. И вдруг тень набежала на лицо мужчины. На дисплее изображение соперника, обнимающего его жену. Вернер Вольф вскочил из кресла вне себя от бешенства. Схватил стул и готов был запустить им в дисплей коррелятора или в одного из присутствующих. С трудом удалось его успокоить, поставив на стол шахматную доску с расставленными на ней фигурами.
Сеанс продолжился. Господина Вольфа бросила жена. Комната наполнилась пустыми бутылками разной величины. Его уволили с работы. В какой-то момент он упал в подъезде со ступенек, сломал ногу.
Дальнейший жизненный сценарий ещё трагичнее. После операции потеря памяти. Он не узнавал больше родителей, навещавших его почти каждый день. Вскоре умер отец. Мать заболела неизлечимой болезнью. Вернер не замечал их отсутствия. Большую часть времени проводил в комнате. Иногда удавалось незамеченным покинуть отделение клиники. В такие моменты его можно было встретить в продовольственном магазине, где он незаметно опускал одну или две дозы с пивом в карманы широких брюк. Достаточно было одной небольшой дозы алкогольного напитка, чтобы он терял сознание и ориентацию. Медработники вызывали полицию. Его находили в ближайшей к клинике канаве.
Сеанс окончился. В кабинете профессора ещё долго стояло молчание. Всем было о чём подумать. Доротея задумалась о краткосрочности жизни. Профессор о том, как можно помочь этому мужчине. А практиканты молчаливой толпой отправились в перерыве в парк, где так призывно сияло солнце. Печаль ещё не коснулась юных душ. Трагедия мужчины казалась им выдумкой профессора для их воспитания.
История Марго Шейн
Громкий резкий возбуждённый женский голос слышится уже в течение нескольких лет в каждом уголке Неврологической клиники. Его хозяйка, доводя себя до бешенства, борется за свои права. Ночью и днём она пишет письма адвокатам, в суды, обвиняя всех и вся в том, что произошло и происходит с ней сейчас. Утром она отказывается от помощи по вопросам ежедневного соблюдения личной гигиены. Во время принятия пищи постоянно недовольна её приготовлением, оскорбляет персонал, обвиняя его во всех несуществующих грехах. Пациентка перекрывает своим неприятным голосом все остальные шумы, царящие в отделении. Хамство, грубость, бешенство основные её качества во время агрессивной фазы. Во время депрессивной замкнутость, отстранение, отсутствие эмоций, отрешённость от реального мира, уход в себя.
Сеанс по исследованию её памяти показал, что, родившись в 1946 году в Чехословакии, в немецкой семье, она росла и развивалась среди двух культур. В семье говорили на немецком и чешском. В школе изучала ещё и русский. По рекомендации учителей гимназии Марго Шейн поступила в Чешский университет на факультет славистики. Там занялась основательно и изучением русского языка и литературы. После «Пражской весны» 1968-го года Марго переехала вслед за любимым в Германию. Он получил здесь по обмену опытом место преподавателя факультета лесного хозяйства. В следующем году они поженились. На новой родине Марго так и не нашла для себя место работы учителем.
Они прожили с мужем одиннадцать лет. Внезапно расстались по его желанию: к нему пришло большое чувство любви. По обоюдному согласию, они развелись, но в течение жизни пути их часто соприкасались. После того, как женщина была навсегда определена в отделение психиатрии, бывший муж часто навещает её, вывозит на коляске для прогулки по парку. Они вместе выпивают в кафе-закусочной по чашечке кофе, говорят, только им ведомо, о чём.
Глава пятая, в которой Милена с дочерью участвуют в испытаниях по воссозданию памяти предков
Милена проснулась в это утро рано. Ей приснился сон, в котором она увидела себя в совершенно незнакомой обстановке. «Где я? Опять начинаются какие-то странные вещи. Всё незнакомо: и воздух не тот, и люди какие-то странные, одеты невесть во что, и транспорт примитивный. Какие-то телеги, запряжённые лошадьми. Так это же деревня! Какой-то древний мир в картинках. Интересно, откуда я за этим всем наблюдаю?»
Громкий звонок в дверь вывел Милену из незнакомого ей мира, но она не забыла то, что видела. «Слава Богу, что мне всё это только приснилось. Сон не явь. Как-нибудь из него выберусь».
Перед глазами всё ещё стояла напугавшая её картина избиения какого-то мальчугана и огромные глаза незнакомого мужчины, схватившего её за руку. Она и сейчас, проснувшись, чувствовала его прерывистое дыхание, и всё ещё пыталась спастись от нападения. «Или ненападения? А тогда что стоит за этой сценой? Кому я вдруг нужна стала? Какие-то странные женщины находились за спиной этого ковбоя. В каких-то платках, закрывающих наполовину лица»