А ведь столько лет прошло с тех пор, как мы с тобой… — Не договорив, он внезапно смешался и снова оглянулся на кухонную дверь.
— Шесть лет, — спокойно и устало проговорила женщина, — шесть лет.
— Ты… изменилась, — не зная, о чем говорить, как-то глупо произнес Васик. Катя снова усмехнулась уголком рта.
— А… А что же ты мне не звонила все эти годы? — Васик заговорил тише, поминутно оглядываясь на дверь кухни, за которой Нина нарочито громко звенела чайной посудой, словно пытаясь показать, что ни капельки не беспокоится и не ревнует — просто давняя знакомая зашла, что в этом такого. Как раз чай вскипел — можно и чаем гостью напоить. — Что же ты мне не звонила? — блуждая глазами по стенам, между тем продолжал Васик. — Ты ведь в Москве живешь? Ага, я помню… А мы условились, как только в Москву вернемся, тут же созвониться. Ты на две недели раньше меня уезжала. Почему же ты…
— Перестань, — негромко оборвала его Катя, и Васик тут же смолк. — Ты же мне телефон дал не свой, а какой-то химчистки на окраине города.
— Ну, правильно, ну, я помню… — смотря упорно в пол и дергая себя за спадающие на глаза пряди волос, бормотал Васик. — Я же тогда просто пошутить хотел, а потом… потом собирался тебе мой настоящий телефон дать… Ну и не получилось… Ты уж прости, — выдохнул он наконец и замолчал.
— Да я и не сержусь, — проговорила женщина.
Дверь в кухню распахнулась.
— Ну что же вы? — звонко крикнула от плиты Нина. — Чай давно уже на столе. Через несколько минут будут оладушки. Проходите! Васик, что там с тобой? Приглашай гостью…
— Оладушки, — робко пробормотал Васик, поднимая глаза на Катю, — они того… вкусные. Нина очень хорошо печет, — зачем-то добавил он.
— Значит, повезло тебе с женой, — расстегивая и снимая плащ, заметила Катя.
Васик с запоздалой прытью ринулся помогать. Он принял плащ из ее рук и повесил в шкаф, предварительно тщательно стряхнув с рукава почти невидимую приставшую пылинку. Покончив с плащом, он неуклюже рухнул на колени и сунулся было развязывать шнурки на сапожках женщины.
— С ума сошел? — усмехнулась гостья. — А если жена войдет?
— Она… она не жена, — проговорил Васик, поднимаясь на ноги и вытирая пот с совершенно пунцового лица. — Пока не жена.
— Тем лучше для нее, — непонятно высказалась гостья и отодвинула в сторону сапожки.
Васик пригладил волосы и безмолвно — жестом — пригласил гостью на кухню.
Рассевшись за столом, все трое некоторое время молчали. Нина, занимавшаяся у плиты приготовлением оладушек, несколько раз оборачивалась и удивленно смотрела на Васика, а тот каждый раз опускал глаза. Катя, попросив разрешение, закурила.
Через несколько минут Нина поставила на стол тарелку с оладьями и сняла фартук, оказавшись в строгом деловом костюме.
— Вы тут беседуйте, — сказала она Васику и обратилась к Кате:
— Попробуйте оладушек. Все говорят, что они хорошо получаются у меня.
— А ты куда? — не смотря на Нину, спросил Васик.
— На работу, — ответила она, — сегодня же пятница, а выходной — суббота — только завтра. Забыл?
Васик мотнул головой.
— Проводишь меня?
Васик покорно поднялся.
— Мне возвращаться? — негромко поинтересовалась Нина, одеваясь в прихожей перед зеркалом — Она видела выражение лица стоящего за ее спиной Васика в зеркале.
— То есть? — не понял Васик.
— Мне возвращаться? — повторила вопрос Нина. — Или пока пожить где-нибудь в другом месте? До тех пор, пока ты разберешься со старыми связями?
— С чего ты взяла, что она… что Катя — это… связь? — промямлил Васик, потирая лоб.
— Я что — слепая?
— Возвращайся, конечно, — почему-то шепотом проговорил Васик, — ты же здесь живешь… Со мной. А она… Я не знаю, зачем она пришла, но… Мы просто попьем чаю, а потом я к отцу съезжу, он просил меня приехать… Что-то с какими-то бумагами у него непорядок, нужен мой паспорт.