Глаз всё сильнее болел и половина лица быстро опухала. Мелькнула странная мысль: «Всего-то капитан, а как лягается! Будь он полковником, небось, саданул бы, как конь копытом! А будь генералом был бы я без глаза и с дырой в черепе!». Но правую ногу капитана не бросил, а от левой уворачивался.
Дым и гарь заполняли лёгкие. Гудело пламя за спиной. Боязнь нового взрыва гнала их вперёд. Даже капитан перестал лягаться свободной левой ногой и пытался то ли отталкиваться ею от пола вперёд, то ли пробовал встать на неё: правая-то была в руках у трёхмесячного.
Многие думают, что только на войне можно совершить настоящий подвиг. Но трёхмесячный на свобственной физиономии убедился, что абсолютно правы те, кто утверждал: «В жизни всегда есть место подвигу!». И он его свершил: при содействии старлея и сержанта скрутил злодея!
Пусть и не орден, но медаль-то он уж точно заслужил!
По молодости солдатик ещё не знал, что если на каждом шагу искать место для подвига то никакой морды на это не хватит!
Оказавшись снаружи медчасти, патрульные заломили руки лежащего ничком капитана за спину и сержант защёлкнул наручники. Трёхмесячный отпустил, наконец, капитанский сапог.
Заборина рывком подняли, поставили на ноги и толчками в спину заставили побежать со всеми скорее, скорее подальше от огня вдруг снова рванёт!
_______
А в 130 километрах от Базы, над аэродромом, где совершил вынужденную посадку самолёт с Комиссией из Округа, в небе бушевала редкостной силы гроза.
И во много раз сильнее грозы метал на земле молнии паркетный генерал глава этой Комиссии.
Он-то вызвался лететь за очевидно лёгкой наградой и второй звездой на погоны, а тут сложилось так, что и единственной, такой дорогой ему, лишишься, и штанов с лампасами в придачу!
Сожрут его, со всеми потрохами сожрут штабные недоброжелатели!
С угрозами и криками набрасывался он на командира авиаполка, требуя, вопреки всем авиаправилам, немедленного вылета. Но местный полковник, закалённый тяжёлой и безупречной службой в авиации, наотрез отказывался подчиняться воплям чужого сумасшедшего:
У меня своё начальство! Без его письменного приказа ни один самолёт с моего аэродрома не взлетит! Такая гроза не вечна: как только грозовой фронт сдвинется в сторону немедленно разрешу вылет. Сейчас рисковать людьми и техникой не имею права!!!
А сам думал: «Иди ты ** ***!!! Тебя одного послал бы на метле хоть в пекло! Другим-то за что погибать??? Не война же!!!».
________
В стародавние вегетарианские времена, когда всемирно известный классик хотел обозначить высшую степень хаоса и смятения, он писал:
«Всё смешалось в доме Облонских»!
В тот забытый нами век и люди, и обстоятельства были совсем иные, непохожие на нынешие.
То, что стало твориться на Военной базе после прилёта комиссии из штаба округа, в сравнении с давними событиями в жизни Облонских выглядело так же, как конец света по сравнению с тихим часом в детском саду!
Прибывший генерал с первой же секунды прибытия орал, рот не закрывая, как резаный! Он отдавал бессмысленные и противоречивые приказы и тут же в панике их отменял.
Ужас грядущей потери генеральских погонов и таких прекрасных штанов с лампасами лишал его остатков разума. Генерал нутром чуял, что его сделают крайним и виновным за всё слишком уж много желающих занять его место дышат ему в затылок!
А положение и вправду было аховое! Мало того, что иноземный шпион сбежал, так исчезли неведомо как и три его подельника, погибшие при крушении НЛО! Даже простыня, на которую вытекла из пострадавшего какая-то зелёная дрянь и та сгорела! Ну как выполнить теперь приказ отправить под мощной охраной весь этот биологический мусор в распоряжение Совсекретного армейского НИИ для исследований???
По слухам, к этой лаборатории срочно приданы для мозгового усиления три академика и семь член-корров Академии наук страны! И вокруг каждого своя свита из докторов наук, а уж кандидатов там как опят на трухлявом пне в разгар грибной осени! Возглавляет всю эту чрезвычайную комиссию Первый зам самого́ Главкома!
А делать им теперь нехрена! Даже простынки замаранной не осталось сгорела!
Спросят с него, с генерала, хотя в утере простынки не он, а лётчик-майор виноват!